Про ночные виды

@темы: Фото

---

Про самое значимое событие этого года, наверное

Переехали!

@темы: My life

---

И снова филиал тумблера

Тoo hilarious

И чтобы совсем не бессодержательно: чем мне нравится наш новый район - есть выбор, куда пойти гулять, в какую сторону не пойдешь, везде интересно. И все нужное рядом разве что кинотеатра под боком не хватаетXD
Счастье человека прожившего в промзоне всю жизнь))

А пока еще дома отключили горячую воду. Мерзну пуще прежнего, жить хочется исключительно под одеялком.

@темы: My life, (c)tumblr, EXO

---

Universal Languages

Перевод для Петеньки. Пока только самая завязка
Если понравится - буду дальше, там будет лучше))

<Текст за картинкой>

Ли Суман глядел на Чондэ, сидящего по другую сторону массивного дубового стола.
- Тебе, должно быть, интересно, зачем я вызвал тебя?
Чондэ еще сильнее вжался в спинку дорогого кожаного кресла, пытаясь оказаться на максимальном расстоянии от своего босса, насколько это было возможно при условии, что кресло не должно было откатиться вместе с ним.
- Да, - ответил он. – Просто, я работаю у вас относительно недавно, вот я и…
- Относительно недавно, уж точно, - морщинистое лицо Ли Сумана оставалось невозмутимым и безжалостным. Чондэ чувствовал, как его прошиб холодный пот. Все в офисе боялись Ли Сумана. До этого Чондэ видел его всего лишь раз, около года назад в свой самый первый день на работе, поэтому он очень удивился, обнаружив на своем столе зловещую записку, четкими буквами предписывающую ему явиться к начальству.
- И, как и всем новым сотрудникам, я собираюсь устроить тебе проверку.
- Проверку? – переспросил Чондэ, пытаясь осторожно отцепиться от кожаной обивки кресла, надеясь, что его пальцы не оставили на ней никаких следов. – Я не… уволен?
- Зачем мне тебя увольнять? – нахмурился Ли Суман, и, подавшись вперед, спросил: - Ты сделал что-то такое, за что тебя стоит уволить?
От требовательного и пытливого тона в голосе босса душа ушла в пятки. Все, что делал Ли Суман вселяло ужас в сердца людей. Чондэ облизал губы и отрицательно замотал головой.
- Нет, конечно нет. Просто я – новый сотрудник, а вы – босс…
- Ты думаешь, я сам занимаюсь этими делами? – Ли Суман рассмеялся и расслабленно откинулся на спинку кресла, которое больше напоминало трон, чем предмет офисной мебели. Чондэ тоже выдавил слабый смешок, потому что ему казалось, что это было более чем уместно в данной ситуации.
– Конечно же нет. Я плачу людям, чтобы они делали это за меня.
Чондэ нервно ерзал, пока Ли Суман перебирал бумаги на столе.
- В любом случае, у меня для тебя есть задание.
- Какого рода задание? - Чондэ потер лицо, стараясь, чтобы ни единая складка не выдала его беспокойства. – Я хотел сказать, что получаю задания каждый день.
Каждый день в шесть утра, приходя на свое рабочее место в главном офисе SM Geographic, Чондэ получал от Юнхо папку с длинным перечнем телефонных номеров и фактов, которые нужно было проверить на достоверность перед их публикацией в следующем номере журнала. Обычно к обеду он успевал разобрать где-то треть этой папки. Примерно к этому же времени Чунмён – друг из университета, который и помог Чондэ получить здесь работу, – выманивал его куда-нибудь поесть. Аккуратно упакованный ланч оставался забытым в углу стола. Когда Чондэ возвращался с обеда, поверх папки Юнхо его обязательно поджидала еще одна папка с прикрепленным к ней клейким листочком, на котором косым и круглым почерком Чанмина было выведено «бездельник» или что-то в том же духе. Потом Сехун непременно проливал чей-то кофе, Чондэ помогал ему с уборкой, и запах ореховых сливок приставал к рукам до конца дня.
Да, вовсе не об этом Чондэ мечтал, когда поступал на факультет журналистики, но все же понимал, что без карьерной лестницы не обходится ни одна профессия, и он просто пока находился на самых нижних ступенях. И как-то он уже даже привык к тому, что жизнь не торопилась подстраиваться под его ожидания. Максимум на что он мог надеяться – чувство удовлетворения от своей работы. Он его получал, и этого было достаточно.
- Это не задания, это – рутина, - махнул рукой Ли Суман. – Нам всем приходиться иметь с ней дело. А ты неплохо справлялся, без лишних жалоб. Даже Чанмин не ненавидит тебя, а он ненавидит всех.
Чондэ казалось, что кресло под ним слишком мягкое, и он потихоньку проваливается в него.
- Эмм, спасибо, - Чондэ был уверен, что его только что похвалили.
- Так вот, о задании, - Ли Суман поправил очки на переносице. Чондэ смотрел вниз на свои колени и даже стряхнул с брюк воображаемую нитку, ожидая продолжения. - Тебе известно, что наш журнал является одним из ведущих в мире в области художественно-публицистической и фотожурналистики?
Конечно же Чондэ это было известно. Он нервно пригладил бровь большим пальцем руки и поднял взгляд на босса.
- Да, я знаю. Именно поэтому я и хотел тут работать.
- Как... похвально, – Ли Суман потер подбородок. – Итак, ты работаешь тут уже год. Пора бы тебе уже и написать статью-другую, ты так не считаешь?
Пульс Чондэ подскочил от радостного волнения и страха. Но он не хотел обольщаться понапрасну.
- Мне?
- Да, именно тебе. Все новые и многообещающие сотрудники проходят через это. Я даю тебе шанс показать, на что ты в действительности способен.
- Спасибо, - Чондэ так и не понял, когда успел стать «многообещающим». Он снова облизнул губы, и встал с кресла, чтобы поклониться. – Я действительно благодарен вам за эту возможность.
Его рубашка прилипла к спине, наверное, промокла от продолжительного соприкосновения со спинкой кожаного кресла, которое чуть его не поглотило.
- И ты даже не хочешь узнать, куда я собираюсь тебя заслать? – спросил Ли Суман, искры веселья блеснули в его глазах-бусинках. – Или ты готов запрыгнуть в самолет, направляющийся в неизвестность?
- О, - Чондэ чувствовал, как на его щеках проступил румянец. – Точно.
После поклонов он чувствовал легкое головокружение, словно вся кровь в теле сейчас прилила к голове.
- Ты отправишься в китайскую провинцию Хунань. На год, - объявил Ли Суман, и Чондэ замер.
- На год? - пискнул Чондэ, медленно выпрямляясь. Теперь Ли Суман точно выглядел довольным, его губы изогнулись в садисткой усмешке. Он явно наслаждался произведенным им шоком.
- Да. Будешь жить в реконструированном храме, изучать жизнь людей, посвятивших себя боевым искусствам и следующих традиционным путям их постижения, откроешь для себя китайские деревни и напишешь мне об этом. Интересно напишешь.
Что-то кувыркнулось в желудке Чондэ, он чувствовал себя щепкой в океане в разгар бури.
- Но я не знаю китайского, - выпалил Чондэ и покраснел пуще прежнего, когда осознал, как жалобно это прозвучало. – Я не отказываюсь, просто удивлен, что…
- Значит решено. Более подробную информацию получишь у моего секретаря Кибома. Вылет через две недели.
- Это… это все? – Чондэ требовалось время, чтобы хорошенько подумать обо всем, решить, что теперь делать с квартирой, и как преподнести новости маме. «Мам, я уезжаю в Китай на год. Да, мам, через две недели» - да она же убьет его.
- Да, - кивнул Ли Суман. – Уверен, Юнхо уже приготовил для тебя толстую папку с фактами, нуждающимися в проверке.
Чондэ даже не сомневался. Его колени дрожали, когда он шел к выходу, все произошедшее казалось слишком нереальным.
- Приятного дня, - от веселых ноток в голосе босса кожа Чондэ покрылась мурашками. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за его спиной.

- Ух ты, Китай, - лицо Чунмёна сохраняло все тоже спокойное и безмятежное выражение, как и в тот день, когда они с Чондэ познакомились, словно Чондэ не свалил только что на него оглушительные известия. Чунмён вообще казался невозмутимым человеком, хотя Чондэ, да и все, кто был с ним достаточно близко знаком, знали, что это не так.
- Но я не знаю китайского, - простонал Чондэ, впечатывая ладонь в лицо. – Не видишь в этом никакой проблемы?
Чунмён только тихо посмеялся.
- Никто не знает китайского, - сказал Кёнсу как ему, наверное, казалось приободряющим тоном. – В широком смысле слова, китайский – языковая группа, состоящая из отдельных, но родственных между собой языков. Тебе нужно знать путунхуа.
- Ну спасибо, братец, - протянул Чондэ, и Чонин перегнулся через стол, чтобы щелкнуть его по лбу. – Теперь мне стало гораздо легче. Оказывается, я не только еду в чужую страну без знания языка, так еще и не имею ни малейшего понятия о том, что он называется путунхуа.
- Не ной, - встрял Чонин. – По мне так это офигенно круто. Эй, тебе, наконец, перепала настоящая работа!
- И я рад этому! – воскликнул Чондэ. Он отправил в рот большую ложку пипимбапа, находя утешение во вкусе риса с острой пастой.
- Все будет просто замечательно, я уверен. За исключением того, что я буду жить в реконструированном храме, без какой-либо возможности заговорить с кем-либо, потому что я не знаю китай… путунхуа – поправился Чондэ, когда Кёнсу бросил на него укоризненный взгляд, а Чунмён попытался скрыть ладонью смешок.
Кёнсу довольно улыбнулся, Чонин запустил ему в лицо кимчи.
- Хотел бы я поехать, - проговорил Чонин с набитым ртом, оранжевые брызги попали на рукав Чунмёна, за что Чонин тут же получил тычок в плечо.
- Прожуй сначала, ребенок!
- И я бы с удовольствием поехал, - сказал Сехун, убирая телефон в карман и присаживаясь рядом с Чонином. – Куда угодно, лишь бы не делать больше Чанмину кофе. И убраться подальше от папочки с мамочкой, - добавил он, указывая на Чунмёна с Кёнсу. Чунмён в ответ показал ему язык.
- Так по-взрослому, - заметил Чонин. – Чунмён, ты подаешь просто идеальный пример для подражания.
Кёнсу, не обращая на них внимания, с оптимистичным видом повернулся к Чондэ, которому казалось, что у того глаза вот-вот выпадут из орбит.
- Слушай, - произнес Кёнсу, - рассматривай все это как одно большое приключение. Когда еще в жизни выпадет шанс вот так вот бросить все уехать за границу на год?
- Никогда, - согласился Чондэ, отпивая глоток колы, чтобы погасить пожар на языке. Потом он выхватил палочками кимбап с тунцом и принялся вдумчиво жевать.
- Вот именно! – воскликнул Кёнсу. – И мы никуда не денемся, будем ждать твоего возвращения…
- Чонин не дождется, я убью его раньше, - подал голос Чунмён. Оглянувшись в его сторону, Чондэ заметил, что он уже зажал голову Чонина в тиски, но даже под угрозой удушья, тот все равно предпринимал попытки запихнуть что-нибудь в рот. Сехун ему активно помогал, подкармливая редькой.
- И чем я только занимался в университете? – преувеличено заунывным тоном вопросил Чондэ. – Ходил ли я вообще в университет или повстречал вас всех в каком-то детском саду?
Он вздохнул и почесал нос. Кёнсу утешительно похлопал ему по плечу.
- Чондэ, ты же знаешь, проецировать свои страхи и сублимации на других людей – вредно для здоровья.
- Мои субли- что? – изогнул бровь Чондэ. – Ты снова начитался методичек Бэкхёна?
Кёнсу посмотрел на него своими большими глазами, в которых невозможно было что-то прочитать.
- К твоему сведению, я - занятой инженер, и единственная литература, которую я читаю на досуге – эротическая.
Чондэ с ужасом уставился на него.
- Я пошутил, Чондэ, - нервно рассмеялся Кёнсу, и тот, наконец, смог вернуться к своему пипимбапу.
- Удачи в следующий раз, хён, - Чонин похлопал Кёнсу по плечу и без особых усилий стащил последний кусочек кимбапа. – Может мне стоит поработать лучше над твоими навыками общения.
Сехун хмыкнул, и Чонин затеял с ним шутливую драку.
- Китай не кажется мне таким ужасным теперь, - пробормотал себе под нос Чондэ, но Чунмён услышал и рассмеялся.
- Когда я проходил «проверку», меня отправили в Турцию на две недели. Похоже босс возлагает на тебя большие надежды, - улыбнулся Чунмён, и у Чондэ вновь засосало под ложечкой, стоило ему подумать о том, что его не будет целый год. «Большие надежды» босса тревожили.
- Ты выглядишь словно тебя в ссылку отправляют, а не на полностью оплаченный экзотический курорт, - сказал Чонин, смахивая челку с лица. – Кёнсу все правильно сказал, это – приключение.
- Может тебе тоже подыскать себе какое-нибудь приключение?- спросил Чондэ, откинувшись на спинку стула.
- Например?
- Ты всегда можешь пойти на свидание с этим своим поклонником, - предложил Чунмён. – Как там его звали? Тэмин?
- Фу, блин. Да никогда в жизни!
- Можно мне поехать с тобой? – с улыбкой пробормотал Кёнсу, обращаясь к Чондэ. Тот глубоко вздохнул.

- О. Привет!
- Ну и ну! – присвистнул Чанёль. - У Чонина точно такое же смиренное выражение лица, когда Тэмин заявляется, чтобы в очередной раз попробовать подбить его на свидание.
- Уверен, все же, что во мне энтузиазма чуть больше, - ответил Чондэ.
Бэкхён вошел вслед за Чанёлем, они оба скинули обувь у порога и вообще вели себя, словно у себя дома.
- А у меня для тебя подарок! – объявил Чанёль, извлекая из-за спины коричневый бумажный пакет с надписью «Kyobo Books». - Ведь я твой самый лучший университетский друг!
Чондэ с подозрением оглядел пакет.
- Меня не арестуют за его содержимое?
Устроившийся на диване Бэкхён прыснул со смеху, а Чанёль надулся.
- Да стал бы я делать что-то подобное?
Чондэ открыл было рот, чтобы ответить, но Бэкхён заржал еще сильнее.
- Эээ, да пошел бы я на такое опять? – улыбка у Чанёля широкая и яркая, и уже не раз из-за нее Чондэ попадал в неприятности. И все же, он ведь не со зла. Чондэ взял пакет. Внутри обнаружилась толстая книга в мягкой черной обложке. Еще она оказалась очень тяжелой, Чондэ пришлось повыше ухватиться за ручки пакета, чтобы они не так сильно врезались в пальцы.
- Что это?
- Книга, как видишь, - Чанёль тряхнул головой, чтобы убрать с глаз мешавшиеся пряди. В последнее время он взял в привычку собирать волосы в хвостик, но сегодня они лежали свободно, скрывая из вида уши.
Чондэ достал книгу из пакета и недоуменно уставился на обложку.
- Китайский для начинающих?
- Ты должен изучать содержание, а не обложку, а так – ты ее даже не открыл, а глаза уже стеклянные. Кстати, на самом деле, это от нас обоих. Его идея, - сказал Чанёль.
Чондэ, не выпуская книгу из рук, плюхнулся на диван рядом с Бэкхёном.
- Спасибо, ребят, так любезно с вашей стороны, - улыбнулся он им.
- До нас дошли слухи о твоей языковой панике, - объяснил Бэкхён. – Так что мы с Чанёлем подумали, что это может стать неплохим началом?
Он придвинулся ближе и провел изящными длинными пальцами по иероглифам на обложке.
- Ага. И я специально попросил консультанта подобрать что-нибудь для человека с отвратительными способностями к изучению языков, и он сказал, что даже десятилетний ребенок может выучиться по этой книжке, - Чанёль радостно пристроился с другой стороны Чондэ. – Так что, думаю, ты справишься. Скорее всего.
Чондэ не сомневался, что Чанёль сказал именно это, а тихая улыбка Бэкхёна все только подтверждала.
- Спасибо за веру в меня.
- Ты не думай, я еще не забыл те времена, когда ты решил учить японский из-за своей одержимости ниндзя. Тогда ты звал всех подряд «Мияги-сан» и пытался самостоятельно освоить искусство оригами…
- Заткнись. Это был временный сдвиг, - осторожно почесал затылок Чондэ. Сегодня он специально уложил волосы гелем, чтобы Чанёль держал от них свои руки подальше. – Как будто у тебя самого таких сдвигов не было.
У Чондэ все еще сохранились фотографии с того раза, когда Чанёль пошел покорять клуб в желтом платье, и он был готов пустить их в ход в любой момент.
- В последний раз говорю: это было на спор, и во всем виноват Чонин, этот мелкий га…
Бэкхён прочистил горло.
- Тебе, наверное, нужно собирать вещи, - сказал он. – Не будем тебя отвлекать.
- Да что ему там собирать-то? Он будет жить в храме с людьми, которые, по сути, вылитые Джеки Чаны!
- Одежду, предметы гигиены, аптечку, - перечислил Чондэ.
- Ты там собираешься сам заниматься боевыми искусствами? – сладким голосом спросил Бэкхён. – Мог бы выучить парочку приемов, чтобы надрать Чанёлю задницу при случае.
- Ты вообще на чьей стороне? – проворчал Чанёль. Чондэ чувствовал себя зажатым между Еником и Власом из Улицы Сезам.
- И, кроме того, ты же знаешь, что Чондэ совершенно не может контролировать свое тело, - захихикал Чанёль. – Все мы помним тот случай с Дэнс Машиной.
- Во всем виноват Чонин и только он! – заявил Чондэ. Они с Чанёлем дали друг другу пять в знак заключения перемирия. Бэкхён только качал головой, глядя на них, но от Чондэ не укрылась улыбка, прячущаяся в уголках его губ.
- Нам правда пора идти, - с неохотой проговорил Бэкхён. – Наши двое сожителей уже скоро будут дома, а я им не доверяю.
- Я бы тоже не доверял Чонину, но Сехун вполне способен позаботиться о себе.
- Но хватит ли его заботы на двоих? – задумчиво спросил Бэкхён, и Чондэ рассмеялся.
Чанёль потянулся, как ребенок вытянул ноги перед собой, прежде чем вскочить и подать руку Бэкхёну, помогая ему подняться.
- Не нужно нас провожать, – сказал Чанёль, надутый вид остался в прошлом, на его место пришла широченная улыбка в пол-лица. – Приятного пути! Сообщи нам, как доберешься.
- Обязательно, - кивнул Чондэ, все равно вставая, чтобы закрыть за ними дверь.
Чанёль нырнул в свои кеды с огненным принтом, не утруждая себя процессом развязывания и завязывания шнурков, в то время как Бэкхён завязал на своих шнурках два ровных и аккуратных бантика.
- Еще раз спасибо вам за книгу.
- Да не за что, - Чанёль наклонился и притянул Чондэ в объятия, тот вздохнул где-то в районе его ключицы. – Может, китайская еда поможет тебе подрасти.
Бэкхён легонько шлепнул его.
- Следи за словами!
Чанёль смущенно почесал затылок.
- Хорошо, хорошо. Будем с нетерпением ждать твоих очерков, – он продолжал бурчать, даже когда Чондэ уже закрыл за ними дверь. – Я скажу тебе, если Тэмину все же удастся забраться к Чонину в штаны.
- Ни хрена у него не выйдет! – крикнул Чондэ в ответ, но так и не понял, услышал его Чанёль или нет.
Развернувшись, Чондэ окинул взглядом свою квартиру и вздохнул. Все, кроме дивана и телевизора было накрыто простынями. Мама приезжала вчера и забрала все растения. Домовладельца он уже уведомил о своем отъезде и, конечно же, позаботился о счетах за газ и воду. Усталость накатывала, стоило только подумать о прошедшей неделе. Поэтому, он просто свернулся в клубочек на диване и открыл подаренную книгу.
Некоторые иероглифы были ему знакомы с начальной школы, где у них были занятия по изучению ханча, но все же они немного отличались от того, какими Чондэ их помнил, и это его смущало. Рядом с иероглифами пиньинем было написано произношение – латинские буквы с малопонятными значками тонов, а также перевод на корейский.
Чондэ вздохнул.
- Нихао, - произнес он вслух – все равно кроме него в доме никого не было. Привет.
– Меня зовут Ким Чондэ, - попробовал сказать он, но вышла какая-то тарабарщина.
Он прижал пальцы к вискам.
- Да, похоже, я действительно обречен.

Чунмён вызвался подвезти его до аэропорта.
- Ты, главное, не забывай вовремя отсылать редактору материал, хорошо? С интернетом точно возникнут проблемы, так что планируй все заранее.
- Да, я понял, - ответил Чондэ, глядя в окно.
- И Крис, наше контактное лицо в храме…
- Крис? – переспросил Чондэ, и Чунмён закатил глаза. – Его зовут Крис?
- Да, Крис. Он встретит тебя в аэропорту, так что можешь не грузиться на тему, как поймать такси при таких печальных знаниях языка.
- Я понял, - повторил Чондэ. За автомагистралью в Инчхон раскинулась широкая морская гладь. Небо сегодня было серым. – Я запомню.
- Кёнсу сказал напомнить тебе о терпимости к чужой культуре, - сказал Чунмён через некоторое время. – А Чонин…
- Чонин написал мне сегодня утром, сказал, чтобы я перестал хмуриться своему отражению в зеркале, потому что все будет пучком.
- А ты?.. – спросил Чунмён. Повернувшись к нему, Чондэ заметил улыбку, игравшую на его губах.
- Что я?
- Хмурился своему отражению?
Чондэ скрестил руки на груди.
- Ну конечно, - пробормотал он. – Чем же мне еще заниматься в шесть утра?
- Учить китайский?
Чондэ зажмурился.
- Путунхуа.
- Да, точно, - Чондэ мог слышать усмешку в голосе Чунмёна.
На горизонте, за пределами кажущейся бесконечной автомагистрали, показались смутные очертания аэропорта. Слева и справа ехали большие автобусы.
- Почему я? – спросил Чондэ. – Почему меня нельзя было отправить в Турцию на две недели?
- Потому что ты справишься, - ответил Чунмён. – Знаешь, никто до тебя не мог продержаться безропотно так долго под началом Юнхо и Чанмина. Я не хотел говорить тебе этого раньше, когда тебя к ним определили, потому что это могло подействовать на тебя упаднически, но… босс считает тебя особенным.
- Вот повезло, - сказал Чондэ, и Чунмён рассмеялся. – Я тут погуглил про боевые искусства в Китае. Раз уж мне придется иметь с ними дело.
- Высококачественное исследование, - заметил Чунмён. – Ты определенно не зря получал высшее образование. Приятно знать, что ты освоил умение пользоваться поисковыми системами.
- Заткнись, у меня было мало времени.
- Знаешь, от тебя ждут не дат и не исторических фактов – этого добра полно на Википедии.
- А о чем же мне тогда писать?
- О местности. О людях, - Чунмён пихнул его локтем. – Главное – это чувства. Люди читают журналы не ради колонок с датами.
Чондэ прикусил губу и уставился вперед на дорогу.
- Приму это к сведению.
- Ты хорошо пишешь, Чондэ. По крайней мере, писал, когда учился в университете. Но…
- Но?
- Иногда ты пишешь несколько суховато. Тебе нужно вкладывать чувства в свою работу.
- Я знаю. Я работаю над этим.
- Это твой шанс.
- Все мне об этом говорят.

---------------------------------------------
Примечания:

Путунхуа - официальный общепринятый язык в КНР, Тайване и Сингапуре. Создан на основе пекинского диалекта, принадлежащего к северной группе диалектов китайского языка, в связи с тем, что на территории Китая весьма распространены диалекты, и люди из разных провинций не могут даже понять друг друга. В данном тексте диалог может выглядеть странно, это связано с тем, что у нас и у западных востоковедов немного различно видение китайского языка. Когда мы говорим "китайский" - подразумеваем сразу именно официальный язык. А так как у запада были довольно долговременные отношения с южной частью Китая (колония Гонг Конг), где распространенным диалектом является кантонский, у них принято выделять кантонский и мандарин. Мандарин - это собственно северная группа диалектов китайского. В переводе пришлось это обыграть.

Ханча - китайские иероглифы, используемые в контексте письменности корейского языка. Отличие от нынешних китайских иероглифов, о котором упомянул Чондэ, состоит в том, что в Ханча используются традиционные китайские иероглифы, в то время как в Китае со времен образования КНР прошли реформы по упрощению письма. Пример упрощения иероглифа: 漢 -> 汉.

Пиньинь - система романизации китайского языка. Собственно, транскрипция латинскими буквами со значками тонов. Пример: pīnyīn

------------------------------------

Мужчина, встречавший его в международном аэропорту Хуанхуа, совсем не отвечал представлениям Чондэ. Во-первых, он был ростом с два Чондэ, даже выше Чанёля, да и к тому же плечистый. Во-вторых, на нем была дорогая на вид белая рубашка и строгие, подогнанные по фигуре джинсы. Выкрашенные в блондинистый цвет волосы дополняли картину. Чондэ даже подумал, что ему привиделось собственное имя на его табличке, потому что ну не мог же это быть тот парень из храма, о котором ему говорили?
- Ну точно, - пробормотал он себе под нос, - наше контактное лицо. И чего я ждал какого-то монаха? С таким-то именем…
- Нихао, - отважился сказать Чондэ, подойдя на достаточно близкое расстояние.
Под пытливым взглядом Криса, который тот бросил в его сторону, Чондэ чувствовал себя ребенком, пытающимся завладеть вниманием учителя, или что-то в этом духе.
- Нихао, - последовал ответ, и Чондэ попытался выцепить из памяти фразу, которой следовало продолжить разговор, но в голове вертелось только бесполезное «та ши во дэ лао пэнйоу», что, кажется, переводилось как «он – мой старый друг».
- Или, может, лучше стоит сказать «привет»? – добавил Крис через некоторое время на вполне сносном корейском.
Чондэ залился краской.
- О, слава богу, ты говоришь по-корейски! Я не мог вспомнить ничего, кроме одной фразы про старого друга, и…
- Тише, тише, - остановил его Крис. – Я учил корейский некоторое время, так что вполне могу общаться на нем, но не так быстро.
- Прости, - сказал Чондэ, проводя рукой по волосам. – Я просто нервничаю.
- Не нервничай. У нас полно гостей в храме, есть еще один кореец. И мой друг, Лу Хань, тоже знает корейский, так что все будет нормально.
Крис провел Чондэ к автостоянке, где они остановились перед белым фургоном, на корпусе которого был нарисован огромный вычурный дракон.
- Эмм.
- Не моя вина, - сказал Крис. – Лу Хань у нас большой шутник.
Он сложил оба чемодана Чондэ в салон.
- Дорога предстоит долгая, мы едем в горы, так что устраивайся поудобнее.
В первый час движение на дороге было довольно плотным, но со временем, когда вокруг появилось больше растительности, оно стало рассасываться. Но проблема даже была не в движении, а в Крисе, который ехал так, словно был в стельку пьян. Даже на прямых участках машина виляла вправо и влево между рядами, а иногда их еще выносило на встречную полосу.
- У вас всегда много гостей в храме? – нарушил тишину Чондэ. Разговоры помогали ему успокоить желудок. Он слегка ослабил хватку на ручке над пассажирским сидением.
- Смотря что ты понимаешь под словом «много», - ответил Крис. – С тобой сейчас пятеро. Через девять месяцев будет большой турнир.
Он говорил спокойным ровным тоном, без всякого выражения на лице, словно это и не он сейчас творил смертельно опасные трюки на дороге, притесняя другие машины и громко визжа тормозами.
- Турнир? – переспросил Чондэ, меняя позу. Его левая нога онемела в противовес тупой боли в голове, где он слишком много раз уже ударился о стекло. Он принялся растирать ногу и боковым зрением заметил, как Крис проследил за его движением. Чондэ послал ему смущенную улыбку, а сам помолился про себя, чтобы Крис больше не сводил глаз с дороги.
- Прости, я пытался искать информацию, но было столько дел…
- Ты поймешь, - сказал Крис. – Да, существует международный турнир по боевым искусствам, и он проходит в провинции Хайнань. Многие приезжают в храм, чтобы отвлечься от суеты и отточить свои навыки.
За все время Крис так ни разу и не улыбнулся. Чондэ решил, что, наверное, это просто было его особенностью.
- Ясно. А ты… - Крис резко крутанул руль влево, и Чондэ вновь ударился головой. – Ай!
- Нет. Это не мое, - ответил Крис, не сводя взгляда с дороги в этот раз, и Чондэ даже почувствовал облегчение от того, что этот человек не задействует свою отвратительную координацию для чего-то столь опасного, как кунг-фу или что-то в этом роде.
- Понятно, - Чондэ закусил губу и решил обратить свой взор на пейзаж за окном, надеясь, что он не вызовет у него тошноту. Растительности стало больше, она скорее напоминала уже что-то тропическое по виду. Его завораживали высокие стволы деревьев – до этого он только читал о таких, и не мог даже представить себе. Чондэ достал фотоаппарат и сделал несколько снимков через открытое окно. Он еще не очень приспособился к новому фотоаппарату и слишком боялся выронить его при очередном резком повороте от Криса, но, кажется, ему все же удалось поймать пару удачных кадров. Плюхнувшись обратно на сидение, он закрыл окно – поток воздуха снаружи был слишком плотным, да и кондиционер в машине прекрасно справлялся с духотой, и прислонился головой к стеклу.
- Тебя зовут Чондэ, правильно? – спросил Крис, и Чондэ осознал, что умудрился задремать. Наверное, в организме сработал какой-то инстинкт самосохранения. Сон – лучшее лекарство от страхов. Теперь они мчались уже по однополосной дороге.
- Да, - ответил он и заметил, что садившееся солнце окрасило близлежащие холмы в темно-багряный цвет. «Как красиво» - подумал Чондэ. То, что ему предстояло прожить в таком месте целый год, казалось невероятным. – Ким Чондэ.
- Никто не сможет это выговорить. Я серьезно, - Крис убрал одну руку с руля, и машину тут же дернуло вправо. Чондэ чуть не задушил его же собственный ремень безопасности. – Буду звать тебя Чэньчэнь.
- Что?
- Чэньчэнь. Разве не мило?
- Я Чондэ, а не какой-то там Чэньчэнь
- Просто Чэнь тоже звучит неплохо, - заметил Крис, Чондэ с недоверием уставился на него.
- Но никаких проблем с именем Крис, конечно же, - пробормотал он с оттенком сарказма.
- Я просто хочу сказать, что Чондэ – очень трудное имя, и не все в храме смогут его выговорить. Особенно Цзытао.
- Цзытао? – чужеродное имя с трудом ложилось на язык. Интересно, он будет возражать против прозвища «Мияги-сан»?
- Хуан Цзытао. Один из самых квалифицированных мастеров ушу в нашей стране, - Крис чему-то нахмурился, и затем резко вдарил по тормозам. Чондэ засомневался, смогут ли они добраться до храма живыми. – Сам увидишь. Мы будем там к ужину.
Если, конечно, Чондэ вообще будет в состоянии есть, сейчас его желудок сопротивлялся одной только мысли об этом.

Когда машина, наконец, остановилась, Чондэ разве что кубарем не выкатился с пассажирского сидения. Он стоял, согнувшись пополам и уперев руки в колени.
- Если знаешь, что тебя укачивает в машине, почему не сказал? – спросил Крис. – Я мог бы ехать медленнее.
Чондэ очень хотелось одарить его скептическим взглядом, но сейчас все его силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах. Смех, преисполненный иронии, прозвучал где-то рядом. Подняв взгляд, Чондэ заметил улыбающегося ему мужчину с ямочкой на щеке и озорными глазами.
- Дуйчжан - ужасный водитель, - сказал он, показывая на Криса. – Жив?
Его корейский был хуже, чем у Криса, но Чондэ смог разобрать адресованный ему вопрос и закивал, о чем тут же пожалел – его все еще тошнило. Он схватился за живот.
- Нормально я езжу, - возразил Крис, выгружая чемоданы Чондэ и стряхивая волосы с лица все с тем же неизменным выражением.
Он и мужчина с ямочкой обменялись какими-то быстрыми фразами на китайском, из которых Чондэ, чей словарный запас, судя по всему, ограничивался приветом и старым другом, конечно же, ничего не понял.
- Эй, - мужчина ткнул его в плечо, привлекая внимание. – Мое имя. Исин.
- И-щин? – попробовал повторить Чондэ, и Исин удовлетворенно кивнул.
- Да. А ты - Чэнь.
- Что?
- Дуйчжан сказал, что ты Чэнь.
Чондэ оглянулся на Криса, которого, как он понял, тут звали Дуйчжаном. Тот, встретив его взгляд, приподнял бровь.
- Да, - вздохнул Чондэ. – Похоже, я Чэнь.
Исин радостно заулыбался и дернул его за рукав футболки.
- Добро пожаловать в Китай, - сказал он, и было что-то такое в блеске его глаз, что заинтересовало Чондэ.
- Спасибо, - ответил Чондэ, оглядывая горы, окружавшие маленький храм. Вид захватывал дух. И в первый раз с того самого дня, когда он, утопая в кожаном кресле и испытывая на себе всю мощь знаменитого психологического давления Ли Сумана, получил это задание, его посетила мысль, что это и вправду здорово. – Я рад быть здесь.

Исин повел его куда-то, каждый из них взял себе по чемодану. Крис уже забрался обратно в фургон, чтобы отогнать его на место стоянки.
- Ты будешь жить здесь, - говорил Исин. – С Хуан Цзытао. Цзытао очень милый.
- Хорошо, - на китайском неуверенно ответил Чондэ. Исин расплылся в улыбке и показал ему большой палец.
Пыхтя под весом чемоданов, они спустились куда-то вниз по ступенькам и подошли к небольшому домику.
- Выглядит таким древним, - заметил Чондэ. Он не жаловался, просто поделился наблюдениями, и, кажется, Исин это понял.
- Внутри новое, - сказал он. – Не старое.
- Хорошо.
- Колокол позовет на ужин. Идти туда, - Исин указал в направлении, откуда они только что пришли, и Чондэ кивнул.
- Спасибо. То есть, я хотел сказать: сесе.
- Не за что. Увидимся!
Оказавшись внутри, Чондэ осмотрелся. Обстановка комнаты отличалась простотой. Никаких телевизоров, громоздких комодов с зеркалами. Кондиционера и того не было. В стене обнаружилась розетка, соединенная скорее с генератором, чем с электрической сетью. Чондэ и не думал, что у них тут есть электричество. Две кровати, скорее представлявшие собой тюфяки на самом деле, что-то близкое к традиционным корейским постелям. Та, которая была предназначена для Чондэ, лежала свернутая. Что касается второй, находившейся на другом конце узкой деревянной комнаты от того места, где Исин сложил вещи Чондэ, то она была не заправлена, скомканное бирюзовое одеяло большей частью валялось на полу, пижама лежала поверх двух маленьких круглых подушек.
Чондэ не только окунулся в чужую культуру, он еще и словно переместился назад во времени. Офигеть просто.
Чондэ стащил с плеч рюкзак, в котором у него был ноутбук, фотоаппарат и тяжеленный «Китайский для начинающих», и поставил рядом со своей постелью.
Он в Китае. Осознание этого свалилось на него слишком резко и сбило дыхание. В Китае.
До этого Чондэ только раз выезжал за границу – на пятидесятилетие своей мамы в Таиланд. У них был кореец-гид, но Чондэ не так уж много удалось посмотреть тогда, потому что через неделю у него были итоговые экзамены, и родители вообще едва согласились взять его с собой. Больше шансов отправиться в путешествие не представлялось, и это было одной из причин, по которой Чондэ хотел стать журналистом-путешественником. Он многое хотел увидеть, многое хотел сделать. Кода он закончил университет с двумя дипломами: журналистики и фотографии, Чунмён тут же позвал его в SM Geographic, и Чондэ был счастлив работать в редакции одного из самых лучших журналов мира. Так что, на самом деле, его мечта сбылась, пусть даже при несколько иных обстоятельствах, чем ему представлялось. Чондэ должен выжать все из этой поездки, узнать как можно больше.
Может, стоило начать с китайского.
Он нагнулся, чтобы достать книгу, когда кто-то возник на пороге.
Чондэ поднял взгляд, и рюкзак выпал из его онемевших рук.

В их первую встречу с Хуан Цзытао, Хуан Цзытао был по большей части голый, мокрый и с мечом.
Со скудных слов Исина о соседе по комнате, Чондэ не знал, чего ожидать, но определенно не этого.
- Привет? – выдавил Чондэ на, скорее всего, маловнятном китайском. Цзытао выглядел озадаченным. Он оглядел Чондэ с головы до пят, пока тот изо всех сил старался не делать того же, а то как бы это крохотное полотенчико на бедрах не сползло бы еще ниже. Хватало и вида капелек воды, блестевших на груди и плечах.
- Ты кто такой? – спросил Цзытао, и Чондэ узнал эту фразу. Он запомнил ее в самолете и повторил миллион раз, пока сидевшая рядом с ним китаянка не сжалилась над ним и не поправила произношение. Как отвечать он тоже знал, но сейчас перед ним стоял на девяносто процентов голый мужчина с мечом в руках, и слова просто застревали в горле. Цзытао, казалось, совершено не беспокоила собственная нагота, зато очень волновал вопрос, что Чондэ забыл в его комнате.
- Я… я - Ким Чондэ, - запинаясь, произнес Чондэ.
Цзытао продолжал все так же глядеть на него в упор, и Чондэ обеспокоено взъерошил волосы. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, посчитав, что, может, если перед глазами не будут маячить пресс и холодное оружие, у него получится лучше.
- Чондэ, - повторил он, указывая на себя. Приоткрыл один глаз, чтобы проверить реакцию: Цзытао оставался мрачным и каким-то даже недоумевающим, как казалось Чондэ. Он вздохнул, признавая поражение.
- Чэнь. Я – Чэнь.
Цзытао тут же просветлел.
- А! Я – Цзытао.
Чондэ с отвисшей челюстью наблюдал за тем, как он пересек комнату и подобрал с пола какую-то тряпку, которую Чондэ не заметил ранее, и стал протирать лезвие меча. Только теперь Чондэ осознал, что меч все это время лежал в ножнах у порога, потому что когда Цзытао вернул его на место, ножны выглядели какими-то знакомыми и гораздо менее зловещими.
- Корея?
- Да, - кивнул Чондэ. – Корея.
Цзытао натянул черную футболку, и Чондэ успел отвернуться как раз в тот момент, когда полотенце полетело на пол. Следом послышался шорох надеваемых второпях штанов.
- Китайский язык? – спросил Цзытао, и Чондэ почувствовал его руку на своем плече. Он обернулся.
Вблизи Цзытао оказался очень высоким. Чондэ пришлось чуть отклониться назад, чтобы заглянуть ему в глаза. С первого взгляда Цзытао казался мрачным и серьезным, но сейчас, глядя на него вблизи, Чондэ скорее сказал бы, что у него очень мягкие черты лица. От его взгляда также не укрылись добрые глаза и очаровательная улыбка, от которой Цзытао выглядел моложе и наивнее.
- Нет, - ответил Чондэ. – Бу хуи.
Глаза Цзытао превратились в щелочки-полумесяцы, челка упала на лицо.
- Хорошо, - сказал он. Кажется, его что-то забавляло, а Чондэ вдруг осознал насколько ничтожно мало расстояние между ними. Он чувствовал тепло тела Цзытао даже через ткань футболки. Чондэ сглотнул и сделал шаг назад.
Цзытао ткнул себе в нос.
- Тао.
- Ты Тао? – переспросил Чондэ, и Тао кивнул.
- Да. Я - Тао. Ты – Чэнь.
Теперь, когда Тао, наконец, произнес больше одного слова за раз, Чондэ заметил, что тон его голоса выше, чем он предполагал. Он словно мягко обволакивал пространство между ними.
- Хорошо, - сказал Чондэ, осознавая, что исчерпал весь свой словарный запас китайского.
Зазвенел колокол, и глаза Тао вновь превратились в щелочки.
- Ужин, - сказал он, и Чондэ уловил слабый аромат кедра, когда Тао убрал руку с его плеча, слегка задевая мозолистой ладонью открытую кожу предплечья. Чондэ вздрогнул.
- Ужин, - повторил он, старательно копируя тона. – Ужин.
- Хорошо, - глаза Тао сияли, губы растянулись в улыбке, и Чондэ, сам не зная почему, покраснел.

За ужином Чондэ оказался между Тао и еще одним корейцем по имени Минсок.
- Можешь звать меня Сюминь, - сказал последний.
- Но тебя зовут Минсок!
Сюминь рассмеялся.
- Никто здесь не зовет меня так. Куда проще взять китайское имя.
- А я - Чэнь, - поделился своей печалью Чондэ, и Сюминь сочувствующе погладил его по спине.
- Это еще ничего. Вот Лу Хань, - он указал на парня с кукольным лицом, который сидел напротив, широко распахнув глаза, словно все происходящее вокруг крайне забавляло его, - зовет меня «Баоцзы». Это что-то типа пельмешки.
- Да, это хуже, - согласился Чондэ, и Сюминь набрал полный рот лапши. – Так ты хочешь сказать мне, чтобы я не вешал нос, потому что никто тут не использует свои настоящие имена?
- Не совсем так, - вклинился в разговор Лу Хань, неожиданно проявляя интерес к их беседе. По первому впечатлению Чондэ решил, что парень скорее напоминает ему золотую рыбку, но сейчас его взгляд стал острым и цепким. Кроме того, Чондэ заметил, что Лу Хань отлично понимал и говорил по-корейски. – Исин, Цзытао и я используем наши настоящие имена.
- О, - Чондэ показал пальцем на другой конец стола, где Крис с Исином о чем-то шептались. – А Крис…
- А, да. Крис у нас – Дуйчжан. Это значит «лидер», - объяснил Лу Хань. – Он заправляет всем тут. Этот храм существует на спонсорской поддержке и пожертвованиях. Твой журнал тоже внес свой вклад.
- У тебя очень хороший корейский, - сказал Чондэ, и Лу Хань показал знак виктори.
- Я жил в Корее, - сказал он. – Учился и тренировался там.
Чондэ кивнул и бросил взгляд влево. Тао ел молча и только посматривал вокруг своими большими глазами. Солнце уже практически село, и в неровном свете светильников круги под ними казались темней. Тао, наверное, почувствовал взгляд Чондэ, потому что посмотрел на него и улыбнулся. На подбородке у него осталась лапшинка.
- У тебя… - начал на корейском Чондэ, но замолк, наткнувшись на непонимающий взгляд. Он развернулся к Лу Ханю с Сюминем. – Как это сказать?
Сюминь рассмеялся.
- Мда, Дуйчжан был прав, когда говорил, что ты полный ноль в китайском.
- Может, это даже хорошо, что ты делишь комнату с Цзытао, – сказал Лу Хань, барабаня пальцами по столу. – Полное погружение в языковую среду.
Чондэ бросил в сторону Тао потерянный взгляд, тот в ответ смущенно посмотрел на него. Разделенные языковым барьером, они ничего не могли сказать друг другу, только чуть подрагивали уголки губ. Была какая-та мягкость в Тао, которая очень нравилась Чондэ. Даже несмотря на то, что в их первую встречу в невероятно мускулистых руках Тао был зажат меч, он больше походил на человека, готового спасать котят и тискать щенят, чем на убийцу.
Лу Хань научил Чондэ фразе «у тебя лапша на лице», и пока тот боролся с произношением, пытаясь выговорить слова так, чтобы они хоть отдаленно походили на то, как их произносил Лу Хань, Тао рассмеялся и вытер подбородок.
- Молодец, - очень четко похвалил его Тао. Чондэ чувствовал себя ребенком. – Теперь хорошо?
- Да, - ответил Чондэ, и Сюминь захлопал в ладоши.
- Вот вам и состоявшийся диалог! – воскликнул он, и теперь Крис и Исин тоже смотрели в их сторону с другого конца стола.
- Ура, - с сарказмом отозвался Чондэ, но все же он широко улыбался, глядя на окружающие его лица. Потом он отправил в рот большую порцию солоноватой и еще не успевшей полностью остыть лапши.
Тао похлопал его по плечу.
- У тебя лапша на лице, - сказал он, старательно копируя произношение Лу Ханя. Исин фыркнул, а Тао с нетерпением уставился на Чондэ, ожидая реакции.
- Спасибо, - ответил Чондэ, проводя рукой по лицу. На ладони осталась маленькая лапшинка.
Что-то затрепетала в груди от выражения триумфа, появившегося на лице Тао.

Дорогая мама,
Я жив и здоров. Скажи Кёнсу, чтобы не волновался за меня, и не разрешай отцу использовать горшки с моими растениями в качестве пепельницы, листья потом покрываются непонятными пятнами.
С любовью,
Чондэ.

-----------------------------------------

Ночь выдалась невозможно душной. Тао зажег лампы, которые Чондэ приметил ранее у порога, и поставил одну у своей постели, а другую – у постели Чондэ.
Между ними повисла тишина, которая, тем не менее, не казалась неловкой.
Чондэ игрался со своим новым фотоаппаратом, пока Тао разминался, периодически покряхтывая после особо хорошей растяжки.
«Такой длинный и стройный» - подумал Чондэ. Тени от лампы плясали на мускулах Тао, капельки пота блестели на коже. Чондэ заворожено смотрел, не в силах отвести взгляд, а потом без всяких задних мыслей сделал снимок. Тао удивленно посмотрел на Чондэ, в ответ тот улыбнулся и помахал фотоаппаратом. Тао несколько раз перевел взгляд с Чондэ на фотоаппарат в его руках и обратно, после чего пожал плечами и вернулся к своим упражнениям.
От духоты не было спасения. Чондэ было скучно, но не настолько, чтобы лезть за ноутбуком или книгой.
- Душ? – обратился он к Тао на корейском, сопровождая свой вопрос жестом, изображающим опрыскивание водой. В лице Тао мелькнуло понимание.
- А! – сказал он и добавил что-то еще, что Чондэ пропустил.
Но он понял, что тот имел в виду, когда Тао поднялся на ноги.
- Пошли, - сказал Тао на простейшем китайском, поднимая лампу с пола. Чондэ поспешил сделать то же самое, а также захватить пакет с банными принадлежностями, куда он засунул чистую майку с трусами. Следом за Тао он вышел в ночь. На свет лампы тут же слетелась мошкара, силуэт Тао едва угадывался впереди.
- Пошли, - повторил он.
Чондэ нравилась мягкость «л» в этом слове, одним свои звучанием оно увлекало его за собой.
Неожиданно Чондэ споткнулся о какой-то корень или побег, а может даже просто на пустом месте. Он помнил, как поднял руку с лампой вверх, чтобы не разбить при падении. Но кто-то ухватил его за талию, притягивая к себе назад, и вскоре он снова крепко стоял на ногах. Чондэ моргнул, не понимая, почему он все еще не пропахал носом землю, а даже стоит себе вполне вертикально. Потом он почувствовал тепло руки, обхватившей его тело, ладонь, прижатую к животу. У Тао горячие руки, они липли к майке Чондэ, а того не покидало странное ощущение уюта. А еще Чондэ казалось, что он улавливает слабый запах кедра.
- Нормально? – спросил Тао, но Чондэ не мог разглядеть его лица в темноте. Он поднял лампу выше, чтобы встретиться взглядом с озорным блеском глаз.
- Нормально, - ответил Чондэ, и Тао кивнул. Чондэ полагал, что тут-то его и отпустят, но вместо этого ладонь переместилась ему на бедро, прижимая еще ближе. Тао произнес что-то на китайском, чего Чондэ не мог разобрать, но, наверное, смысл был таков: «корова на льду и то грациознее тебя, придется мне вести тебя за ручку, а то не дай Бог расшибешь себе что-нибудь».
- Спасибо, - сказал Чондэ, и у него даже получилось не запнуться на чужеродных слогах. Пальцы Тао касались полоски голой кожи между джинсами и майкой, посылая волны дрожи по позвоночнику. Чондэ винил во всем разницу температуры тел.
Как выяснилось, душ находился в одном из дальних уголков территории храма.
- И чего так далеко, - пробурчал Чондэ себе под нос, как раз в тот момент, когда Тао убрал руку его талии. Чондэ облизнул губы, скучая по теплу.
Тао пихнул его локтем и указал куда-то. Чондэ прищурился, пытаясь различить в темноте, что ему пытаются показать, но как оказалось, ему не нужно было видеть, достаточно было слышать. Где-то рядом бежала вода.
- Вода тут, поэтому и душ тоже тут. Логично, - пробормотал Чондэ.
Он поставил лампу на пол, и в ее тусклом свете ему удалось разглядеть два крана.
- Нормально? – вновь спросил Тао, и Чондэ кивнул. Тао похлопал его по плечу и растворился в темноте, словно его тут и не было вовсе. Чондэ некоторое время изумленно смотрел на то место, где только что был Тао.
- Господи, он и в самом деле ниндзя, - прошептал он, потом встряхнул головой. Ну что за глупые мысли?
Вода оказалась едва теплой, но меньше всего Чондэ мечтал сейчас о горячем душе. Соскребая с себя пот, он чуть задержался на месте, где все еще чувствовалось слабое покалывание от прикосновения мозолистых пальцев Тао.
- У тебя проблемы, Чондэ, - сказал он вслух, и окатил себя водой из таза, прогоняя мысли прочь.
Когда он вернулся обратно к себе в комнату, каким-то образом умудрившись не свалиться в какую-нибудь канаву по пути, Тао буквально на пальцах объяснил ему, как нужно натягивать москитную сетку и смеялся, когда Чондэ предсказуемо в ней запутался. «У него пижама с пандами» - заметил Чондэ, когда Тао подошел ближе.
- Нет, нет, - повторял Тао, отделяя сетку от волос Чондэ. Он был все так же нежен, и у Чондэ просто пересохло горло. Тао смеялся над ним, но Чондэ и сам смеялся над собой, так что это было нормально. Перед тем, как вернуться к себе, Тао удостоверился, что в этот раз Чондэ сделал все правильно. Потом он задул свою лампу и рухнул в постель.
Чондэ не знал, заснул ли Тао сразу, или просто очень тихо спал, он просто глядел некоторое время на угадываемую в теплом свете лампы фигуру, прежде чем погасить свет и постараться уснуть самому.
Даже под тонкой простынкой он вновь весь вспотел к утру, майка прилипла к коже. Чондэ потянулся. Стояло раннее утро, солнце еще не успело подняться высоко, а Тао уже куда-то запропастился. Чондэ почувствовал укол разочарования. Провалявшись без дела какое-то время, он достал свой ноутбук и подключил к его к розетке. Пока что он сделал только несколько заметок о храме, не забыв упомянуть об источниках его финансирования, и о еде, которую ему удалось тут попробовать. Это, конечно, напрямую не относилось к теме его статей, но подобные мелкие детали там и тут смотрелись бы неплохо. На совещании перед отъездом ему сказали, что одна из тем, которые он должен раскрыть в своих работах – это перемены в китайских боевых искусствах, расхождения между традиционным и современным. Пока что Чондэ слабо представлял себе все это, поэтому не знал, каким образом можно сделать статью более интересной.
«Может, оно придет ко мне со временем» - подумал он, сохраняя вордовский файл.
Он захлопнул ноутбук и вышел во двор. Чондэ полагал, что сейчас не было еще и восьми, но солнце уже жарило вовсю, отчего кожа чуть ли не мнгновенно покрывалась толстым слоем влаги.
Даже мимолетного взгляда на окрестности храма в свете утра хватало, чтобы перехватило дыхание. Куда ни глянь – повсюду возвышались горы, которые словно крепостные стены окружали небольшую территорию храма, утопающую в зелени. Вчерашняя дорога под конец практически целиком состояла из спусков и подъемов, и только теперь Чондэ во всем масштабе осознал почему.
- Доброе утро!
Обернувшись, Чондэ заметил Исина, чьи темные волосы были забраны в хвостик.
– Спать нормально?
- Да, я выспался, – соврал Чондэ. Сам виноват, и никто этого уже теперь не исправит.
- Завтрак?
- С удовольствием, - Чондэ облизнул губы, и Исин улыбнулся, вновь являя миру свою чудесную ямочку. Его вечно приподнятые брови создавали впечатление "себе на уме" человека, но у Чондэ еще не было своего четкого представления на этот счет.
- Пошли.
Помещение, куда привел его Исин, находилось в основном корпусе храма, позади той комнаты, где они ужинали прошлым вечером. Кухня была обставлена, можно сказать, даже современно. Местная техника устарела лет двадцать назад, но Чондэ ожидал отставания лет на сорок, так что это оказалось для него приятным сюрпризом.
- Чэнь готовит?
- Не очень, - сознался Чондэ.
Исин поморщился.
- Дуйчжан тоже не очень.
Чондэ приподнял бровь.
- Вождение, готовка, боевые искусства…
- Дуйчжан очень теплый, - сказал Исин, улыбаясь. Как-то его слова совсем не вязались с выражением лица Криса в памяти Чондэ. Крис выглядел так, словно ему приходилось через силу проявлять какие-либо эмоции.
– Ему и не надо быть лучшим. Мы любим его таким, - продолжил Исин, и Чондэ кивнул. - На, ешь.
Исин показал Чондэ, где лежат кукурузные хлопья и молоко, которое прочему-то хранилось в каком-то бурдюке, а не в привычных картонных коробках. Чондэ некоторое время изучал необычную тару, потом решил, что лучше не задавать вопросов, на которые ему не хотелось знать ответов.
- А где?..
- Здесь. Мы готовимся. Большой турнир. Весь год тренировки.
Только теперь Чондэ заметил, что одежда Исина очень похожа на ту, которую он видел на кровати Тао вчера.
- Лу Хань и Сюминь там, – Исин показал на дверь, противоположную той, через которую они сюда пришли, – в других комнатах.
«Тренируются» - догадался Чондэ. Ну конечно. Крис же уже упоминал при нем о турнире. Он посмотрел вниз на свою тарелку с хлопьями.
- А Тао?
- Тао любит… - Исин склонил голову набок. – Тао любит тренироваться далеко.
- Далеко? – Чондэ попробовал ложку своих хлопьев. На вкус молоко казалось странным, но в целом неплохим.
- Да, из-за своего … - Исин произнес какое-то незнакомое Чондэ китайское слово. Чондэ недоуменно покачал головой, и Исин вздохнул и надул щеки. Потом он сложил сжатые ладони вместе и резко взмахнул. Чондэ не сразу догадался, что означает это импровизированное представление, но потом до него дошло.
- Меч? Меч!
- Да, - кивнул Исин и снова повторил это слово на китайском. Чондэ запомнил его и повторил про себя, не забывая при этом уплетать хлопья.
- У тебя очень хороший корейский, - сказал Чондэ, и Исин прищурился.
- А у тебя очень плохой китайский, - ответил он, тыкая Чондэ в плечо. – Твои глаза похожи на знаки вопроса. Тренируйся!
- Хорошо, - потупился Чондэ, чувствуя, как на щеках начинает проступать румянец. И что это вообще значит: «похожи на знаки вопроса»? – Я обещаю, что буду практиковаться больше.
Чондэ помыл за собой посуду, и Исин прикрыл рукой смешок, когда тот пытался поставить тарелку в неположенное место.
- Время тренироваться, - сказал Исин, почесывая щеку, когда с уборкой было покончено. – Осмотрись тут.
- Но… - начал было Чондэ, но когда он обернулся, Исина уже и след простыл.
Чондэ вытер мокрые руки о джинсы и вздохнул. И в самом деле, вчера ему как-то не выдалось шанса осмотреться: слишком быстро стемнело, Чондэ устал после долгой дороги и плотного ужина, да и сосед по комнате, признаться, слегка отвлек его внимание. Теперь же он был предоставлен сам себе и мог спокойно прогуляться. Чондэ прошелся по всем комнатам и вышел во двор. Территория храма была небольшой, но сложно было назвать ее крошечной. Все эти комнаты для медитаций и умеренно запущенные сады, которые идеально подходили для отшельнического самосозерцания, являли собой следы принадлежности религиозному месту. И нигде ни одной ровной площадки. Чтобы переходить между постройками, Чондэ приходилось много раз спускаться и подниматься по каменным ступеням. От главного корпуса к домику, где находилась комната Чондэ и Тао, тоже надо было спуститься вниз по четырем каменным лестницам к самому подножию холма.
Чондэ наткнулся на Лу Ханя в одной из больших и просторных комнат.Тот лежал на полу весь взмокший, ступни покрыты слоем пыли, пальцы ног сжимались и разжимались, пока он делал растяжку.
- Эй, - окликнул его Чондэ.
- Привет, - отозвался Лу Хань. – Ты поел?
- Да, Исин помог мне с этим.
Чондэ присел на пол. Тренировочный костюм Лу Ханя чем-то напоминал ему о мальчишеских комиксах, которые Чондэ так любил читать в детстве.
- Так ты тоже собираешься принять участие в этом турнире?
- Мы все участвуем. За исключением Дуйчжана, разве что, - ответил Лу Хань. – Поэтому мы здесь. Исин и я занимаемся у одного мастера, который и послал нас сюда. Сюминь, как и ты, приехал из Кореи, но, в отличие от тебя, он уже жил в Китае раньше. Что касается Цзытао… что ж, он особенный.
Что-то подобное Чондэ уже слышал от Криса.
- Он и в самом деле хорош, да?
Лу Хань рассмеялся.
- Можно и так сказать, - он бросил на Чондэ взгляд из-под челки. – Что ты знаешь о турнире?
- Совсем ничего, - ответил Чондэ, разводя руки в стороны. – Только то, что есть такой на свете, и что состоится он через девять месяцев.
- Турнир проводится в Хайкоу, провинция Хайнань. Каждый год мы выступаем против мастеров со всего мира.
- Ого. Звучит впечатляюще.
Чондэ не мог себе представить, каково это – посвятить всю свою жизнь подготовке к турниру, принять в нем участие и тут же начинать готовиться к следующему.
- Ага. Но не для тебя, да? – Лу Хань подмигнул Чондэ.
- Все эти тренировки и прочее… делают тебя счастливым?
- Да. Мои родители не одобряли мой выбор, но это именно то, чем бы я хотел заниматься всю жизнь. Я очень долго не мог найти мастера, но, когда я меньше всего этого ожидал, он сам нашел меня, - Лу Хань почесал затылок. – Он был корейцем. Поэтому я уехал в Корею с ним.
- А Тао? – спросил Чондэ, и тут же прикусил губу. Не выглядит ли он уж слишком заинтересованным? Его интерес, кажется, заинтриговал Лу Ханя, и, честно признаться, Чондэ хотел этого меньше всего на свете.
- Просто… он очень добрый и всегда готов помочь, - Чондэ вздохнул. – Хотел бы я сам расспросить его, но…
- О чем бы ты его спросил? – как бы между делом поинтересовался Лу Хань.
- Не знаю. О многом.
- В таком случае, я думаю, ты уже нашел мотивацию для изучения китайского.
- Я и без этого начал бы его учить, - Чондэ улыбнулся и провел рукой по волосам, тоже влажным от пота. – Уж лучше это, чем ушу.
- А ну-ка вставай! – оживился Лу Хань. – Ушу – это весело!
- Нет. Чтобы ты там не задумал, уверяю, это – плохая идея.
- Почему?
- Я безнадежен. Единственное мое достижение в спорте это то, что я быстро бегаю. О моей печальной координации ходят легенды. Ты знаешь, в университете меня прозвали Дэнс Мэшиной из-за того, что…
- Расслабься. Я проводил занятия с пятилетними детьми.
- Ну ладно, - уступил Чондэ. – Но я тебя предупреждал.

Чондэ жалобно застонал, когда Тао на пробу потыкал его пальцами ног. Он лежал на постели, распластавшись в позе морской звезды, чтобы хоть как-то унять ноющую боль в мускулах.
Тао что-то сказал. Чондэ даже показалось, что он уловил имя Лу Ханя, но все остальное так и осталось для него лишенной смысла тарабарщиной.
- Мои мускулы, - хныкал Чондэ. – Все болит!
Непонятно, чего он ожидал, но уж точно не того, что Тао присядет сверху на его бедра. Тао тяжелый, и в этой нестерпимой жаре его вес, словно плотное термоодеяло, накрыл тело Чондэ.
- Что ты…
- Чшш, - шикнул на него Тао, и Чондэ уже в который раз не мог понять, что происходит. Кажется, теперь вся его жизнь состояла из таких моментов. Но потом руки Тао умело легли на спину, нажимая, и Чондэ зашипел, когда они начали массажировать узел между лопатками.
- Нормально?
- Да, - скорее простонал, чем сказал Чондэ. Тао тихо рассмеялся и продолжил.
Через несколько минут боль утихла, и Чондэ теперь мог обратить внимание на другие вещи. Например, на то, какие крепкие у Тао бедра или на форму его ладоней, вжимающихся в спину. Даже через ткань футболку в пальцах Тао чувствовалась сила, так же, как и прошлой ночью, когда Тао удержал Чондэ от падения. Чондэ заметил, что его сердце стало биться чаще. Наверное, все дело в жаре или в том, что его застал врасплох этот импровизированный массаж от соседа по комнате. Чондэ вздохнул, когда Тао остановился. Его спина теперь скорее напоминала желе.
- Ужин, - сказал Тао. Чондэ настолько погрузился в свои мысли, что даже не слышал колокол.
- Ужин, - пробормотал Чондэ. Тао встал и протянул ему руку, помогая подняться. Все части тела Чондэ, особенно руки и спина, чувствовали себя намного лучше сейчас.
- Я на стороне Криса теперь. Все это ушу не для меня.
Тао слушал его, склонив голову набок, и улыбнулся, уловив слово «ушу». Чондэ не смог подавить разочарованного вздоха.
Когда они оказались в столовой, Тао направился прямиком к Крису и дергал его за рукав, пока тот не обратил на него внимание. Его лицо все также ничего не выражало. Тао затараторил о чем-то, Крис бросил быстро перевел взгляд с Тао на Чондэ и обратно, и Чондэ почувствовал себя как-то неуютно.
Он сел туда же, где сидел вчера – рядом с Сюминем, и Лу Хань ободряюще улыбнулся ему. Чондэ так и хотелось показать ему средний палец, но это был поступок в духе Чонина, а Чондэ старался как можно меньше перенимать его вредные привычки. Просто из принципа.
Крис подошел к ним, и Чондэ забеспокоился, не натворил ли он чего.
- Тао сказал, что перед занятиями необходимо разминаться, а не то ты можешь пострадать. И Лу Хань должен был предупредить тебя об этом.
Он стоял, уперев руки в боки, словно башня возвышаясь над Чондэ, и тот решил, что больше никогда не будет сидеть в присутствии Криса, его рост и так был весьма плачевным.
- Но, наверное, он слишком увлекся пародированием Брюса Ли.
Чондэ спрятал лицо в ладонях, а Исин поперхнулся водой и долго не мог откашляться, пока Сюминь участливо хлопал его по спине. Лу Хань хохотал, барабаня ладонью по столу.
- Я и не думал, что он настолько безнадежен, а так я бы конечно лично прогнал бы его сначала через комплекс разминочных упражнений.
- Я тебе говорил! Ну правда же! – Чондэ сделал над собой усилие и убрал руки с лица, переместив их на колени. Руки сжались в кулаки, когда румянец, покрывший щеки, разгорелся пуще прежнего.
- Но я не мог в это поверить, - сказал Лу Хань, и даже губы Криса дернулись в некоем подобии улыбки. Правда, это скорее выглядело как удар током, но хоть что-то.
Чондэ приказал себе расслабиться и поднять голову. Под серьезным и спокойным взглядом Тао его кулаки потихоньку разжимались, смятение спадало.
- Не волнуйся. Даже если у тебя что-то не получается… - Исин сделал паузу, уголки его рта изогнулись в дьявольской ухмылке, - Дуйчжан все равно будет хуже.
- О, я знаю, - ответил Чондэ. – Это одна из тех вещей, которым я учусь здесь.
Тао прижался к нему плечом, вызывая странное и неожиданное чувство товарищеского единения.
- Эй! Ну только вот не надо еще и Чэньчэня натравливать на меня. А я думал, ты стеснительный, - сказал Крис прищурившись. Чондэ улыбнулся.
- Нет. Не особо.
Лу Хань перевел все для Тао, не прекращая хихикать, а Чондэ чувствовал себя словно… его приняли в их круг, что ли. И что, может быть, несмотря на все трудности, именно здесь ему сейчас самое место.


<Продолжение в комментах>







 

@темы: переводы, EXO

---

Пост, где Ким Чонин

из неопубликованного

Ким Чонин - слабое место. Человек-пожар, сгусток эмоций и полная отдача на сцене, и тот смущенно улыбающийся сонный мальчик вне ее. Эта вторая его сторона задевает все нуна-струнки в моей душе разом, и я таю. Улыбка, неловкие сердечки и розовый в белый горошек чемоданчик И Танцы. Кай дышит танцем, это видно. Тот факт, что он поставил большинство танцев для тизеров? Что он бы отказался от пения и утонул бы в танце, пробуя новое, рождая новое? Это потрясающе.

@темы: фанатское, EXO, soft spot

---

the 12th floor of apartment e

Заключительный пост

Автор: himawarixxsandz
Основные пейринги: Чанёль/Бэкхён, Лу Хань/Сюминь, Кай/Дио, Крис/Тао.

История седьмая: Day____

Day____ [KaiSoo]

День первый
(сорок дней до сдачи проекта)

Кёнсу был настроен разобраться со всем этим с минимумом раздражений, повреждений, головных болей и трат на тайленол (о последнем он волновался меньше всего, так как Бэкхён в последнее время предоставлял ему скидку). И чтобы минимизировать все вышеперечисленное и максимизировать оценку, Кёнсу требовалось установить несколько фундаментальных правил, которых следовало бы придерживаться при работе с Ким Чонином.
Когда Чонин уселся рядом с ним за стойкой ресепшена (им приходилось заниматься там, так как в свободное от учебы время Кёнсу заступал на смену), Кёнсу протянул ему листок бумаги. Чонин пробежался по нему глазами и нахмурился.
- Это все?
- Для тебя. Я займусь остальным, - Кёнсу помахал листочком со своим планом к проекту.
Чонин нахмурился еще сильнее.
- Стой, а почему…
- Меньше работы тебе и меньше забот мне, - отрезал Кёнсу. Их взгляды встретились, и он почувствовал новый прилив раздражения, столкнувшись с парой прекрасных темных глаз.
Чонин ничего не ответил, и Кёнсу выдохнул с облегчением. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось препираться с человеком, с которым он даже разговаривать не хотел. И все равно это было бы глупо со стороны Чонина пытаться оспорить решения Кёнсу, когда они сводят к минимуму его участие, оставляя максимум времени для секса, наркотиков и чего там еще. А Кёнсу лишь избавится от лишней головной боли - все равно он не смог бы доверить Чонину такой важный проект.

На листке, который Кёнсу передал Чонину, значилось три пункта:
1. Купить две флэшки, чтобы у каждого имелась копия собранного материала;
2. Утвердить тему у профессора до конца этой недели;
3. Периодически переносить новый материал на флэшки.
Все.
Чонин понимал, что Кёнсу был одним из лучших студентов в университете, и, скорее всего, не доверял Чонину из-за репутации, которая шла об руку с деньгами, приписанными к их с Сехуном и Чунмёном именам. Но в тоже время он надеялся, что Кёнсу сможет закрыть на это глаза, учитывая, насколько значимым был этот проект, и что с ним практически невозможно было управиться в срок в одиночку.
Чонин пытался убедить себя, что всего лишь хотел помочь Кёнсу, что
тот действовал из трезвых и рациональных соображений, и что это совсем не должно его задевать.

День пятый
(тридцать пять дней до сдачи проекта)

Так у них и повелось.
Чонин заглядывал к нему на ресепшн после окончания лекций, когда Кёнсу уже заступал на смену. Кёнсу не возражал – Чонин приносил с собой ноутбук, и Кёнсу мог попросить держать определенные вкладки открытыми, что упрощало процесс поиска и компилирования информации. Работа над проектом отнимала около двух с половиной часов в обычный день, где-то час в загруженный день и три часа в очень-очень хороший день. Кёнсу не знал, чем все это время занимался Чонин – сам он старался не отрывать глаза от ноутбука, чтобы не смотреть на него, случайно или даже боковым зрением, и не понимал, почему тот просто не свалит домой и не оставит Кёнсу в покое. По окончанию работы Чонин просто молча вставал и уходил. Он больше не делал попыток завести какой-нибудь глупый разговор как раньше – Кёнсу решил, что Чонин, наконец, понял, что работа над проектом пойдет лучше, если они не будут компостировать друг другу мозги.
И вовсе не имел значения тот факт, что в клубах рядом с университетом в последнее время просто бум вечеринок, и все студенты, мальчики и девочки, пропадающие там с Ким Чонином, оказывались облеплены слухами с головы до пят. Грязные слухи витали даже о танцевальных партнерах Чонина, и меньше всего Кёнсу хотелось оказаться вовлеченным во все это только потому, что ему так повезло с партнером по проекту.
И вовсе не имел значения тот факт, что, похоже, в их университете любая связь с Ким Чонином приносила одни лишь неприятности.

День седьмой
(тридцать три дня до сдачи проекта)

Кёнсу спал.
Стойка ресепшена скрывала Кёнсу от посторонних глаз, и только заглянув за нее, можно было обнаружить его спящим поверх сложенных рук и тетради с записями. Ноутбук все еще был открыт на странице с информацией по проекту. Чонин скинул рюкзак на пол и смотрел на экран несколько секунд, потом вздохнул и присел на свободный стул рядом с Кёнсу. Он достал из рюкзака ручку, чистые листки, взял мышку и старался всматриваться в текст на экране как можно осторожнее, чтобы не потревожить сон Кёнсу.

Через час и пятнадцать минут Чонин собрался, сложил готовые конспекты рядом с ноутбуком (он просмотрел около десяти страниц того сайта). Он раздумывал, стоит ли оставлять записку, но потом решил, что лучше не надо. Что он мог сказать? К тому же, кажется, он нравился Кёнсу куда больше, когда не говорил ничего.

Конспекты были потрясающими. Информация, приведенная в них, была полезной и лаконичной. Кёнсу сам не смог бы добиться такого за два часа. Собирая листочки в стопку, Кёнсу подумал, что ничего страшного не случится, если он заговорит с Чонином. По крайней мере, его следовало отблагодарить за то, что он выполнил всю работу за Кёнсу, пока тот спал, уморенный своим диким расписанием, и проснулся только через пару часов от громкого свиста прямо под ухо – это Чанёль вернулся с работы вместе с Лу Ханем.

День восьмой
(тридцать два дня до сдачи проекта)

- Твою ма… ох, черт, - прошипел Чонин, хватаясь за коленку и пытаясь унять боль, вызванную ударом об стол. Он поспешно перевел взгляд на Кёнсу, который смотрел на него теперь широко открытыми глазами.
- Прости, - выпалил Чонин. – Так я… что?
Кёнсу медленно моргнул, его глаза все еще оставались такими же неестественно большими, и Чонин не мог винить его за это, ведь Кёнсу только что заговорил с ним в первый раз в жизни, поблагодарил его, а он как полный дебил ударился ногой об этот гребаный стол.
- Те конспекты были очень хорошими, - повторил Кёнсу, со странным выражением глядя на него. Его глаза, казалось, занимали половину лица. – Спасибо.
- Я... да. Нет проблем. Я… всегда пожалуйста.
Кёнсу отодвинул от него свой стул.
- Может, еще с чем-нибудь помочь? – спросил Чонин. – Я могу опять сделать конспекты….
- Спасибо, не нужно, - коротко ответил Кёнсу. Чонин пытался убедить себя, что гнетущее чувство, поселившееся в его желудке, никак не связано с этими словами. Он просто неплотно поел за обедом.
- Сегодня пятница. Наверное, пойдешь на вечеринку?
Чонин уставился на него. Кёнсу, больше не глядя в его сторону, писал что-то в тетрадке.
- Нет… я не хожу на них с тех пор, как мы начали заниматься над проектом, - растерянно произнес Чонин. С каких это пор Кёнсу следит за вечеринками в танцевальных кругах Чонина? – И большинство моих друзей сейчас тоже им загружены, так что…
Кёнсу, не отрывая взгляда от монитора, с отсутствующим выражением лица начал что-то печатать.
Чонин вздохнул. Наверное, вечность он просидел, уставившись на свои колени, подбирая в голове нужные слова, вертя их так и этак, прежде чем решил, что все равно ничего путного у него не выйдет. Поэтому он решил пойти простым и избитым путем – по-другому он все равно не умел, а терять уже было, собственно, нечего.
- Мне нравятся твои глаза, - сказал Чонин.
Кёнсу прекратил печатать.
- Они такие большие, - продолжал Чонин, чувствуя себя идиотом, каким, верно, его и так уже считал Кёнсу.
Кёнсу недоуменно посмотрел на него. Чонин, сам не зная почему, поднес обе руки к глазам, сжимая и разжимая кулаки.
- Как у оленя, - он сам широко распахнул глаза, чтобы демонстрация получилась нагляднее.
Большие оленьи глаза Кёнсу увеличились раза в два, и Чонин уже пожалел, что затеял этот разговор. Потом сожаление трансформировалось в жуткий стыд. Чонин зажмурился и спрятал лицо в ладонях.
- Прости, - пробормотал он, не отнимая рук от лица. – Забудем об этом.

Может потому, что Чонин выглядел так невозможно глупо (мило!), тупо (мило!) и нелепо (мило!), улыбка озарила лицо Кёнсу прежде, чем он смог это осознать и сдержать ее.
- Твою мать! – воскликнул Чонин, когда его нога вдруг вновь ударилась об стол. – То есть, ой-ой-ой!
Улыбка сползала с лица Кёнсу, пока тот наблюдал за тем, как Чонин нянчится со своим ушибленным коленом. Как-то сложно было не заметить стол, когда они сидели прямо за ним. И тем не менее, ногу Чонина просто так и тянуло к нему.
- Ммм, ты в порядке? Может, надо выдвинуть стул? Чтобы ты больше так не делал? – предложил Кёнсу.
Чонин энергично замотал головой. Он избегал встречаться с Кёнсу взглядом, и тот заметил, как покраснели кончики его ушей.
- Я в порядке, - заверил Чонин и закашлялся.
Кёнсу моргнул, пожал плечами и вернулся к своим записям. Как-то до этого момента ему казалось, что Чонин не такой неудачник в вопросах флирта, а он, оказывается, еще и не мог контролировать свои конечности, что странно, учитывая его занятия танцами.
- Ну ладно.

Чунмён в полной мере прочувствовал на себе, как сильно выросли Чонин с Сехуном – сантиметров на пять выше его самого, – когда ему пришлось силой удерживать Чонина, порывавшегося выкинуть Сехуна из окна двенадцатого этажа, потому что тот засвидетельствовал некоторые весьма интересные моменты совместной работы Чонина и Кёнсу над проектом. Сехун ржал без остановки до самого лифта. А теперь Чонин вернулся домой и пылал праведным гневом, потому что от этого смеха его нога ударилась об стол уже в третий раз за день.
Чунмён же просто желал про себя, чтобы Сехун смеялся чуть тише. Еще не хватало, чтобы У Фань опять на них жаловался.

День десятый
(тридцать дней до сдачи проекта)

- Итак, как я слышал – и видел, – ты уже неплохо ладишь с Чонином, - сказал Чанёль, облокачиваясь на стойку ресепшена. Сегодня у него был выходной, и он вышел из дома пораньше, чтобы забрать Бэкхёна с работы и отправиться с ним вместе на пикник.
- Он вполне себе сносный, - пожал плечами Кёнсу, записывая что-то на полях тетрадки. – Тайленол помогает.
Услышав, каким тоном он это произнес, Чанёль улыбнулся.
- Он милый, а?
Кёнсу вновь пожал плечами.
- Неплохо справляется с работой.
- И симпатичный, да?
- Ну не урод, - Кёнсу поднял взгляд на Чанёля. – Разве ты не собирался на свидание с Бэкхёном?
- Я рано вышел.
- Так может, купишь ему цветов по дороге?
Вообще-то… отличная идея!
Обычно по дороге на работу Чанёль проходил мимо цветочного магазина, и как раз вчера туда завезли новую партию сирени, которая потрясающе пахла и так нравилась Бэкхёну. К тому же, прошло уже около двух недель с тех пор как Чанёль в последний раз дарил ему цветы, а это уже немалый срок!
- Отличная идея! - воскликнул Чанёль и потянулся, чтобы потрепать Кёнсу за щеки. За что получил по рукам.
- Так, все, ладно. До свидания, - поторопил его Кёнсу.
- Будь хорошим мальчиком и не обижай Чонина! – бросил Чанёль, направляясь к дверям.
- Я подумаю об этом, - заверил его Кёнсу в ответ, прежде чем вернуться к своей работе.

Чонин опаздывал.
Он должен был придти в пять, а на часах уже стояло шесть тридцать, и Кёнсу оставался на месте только потому, что это все еще была его смена. Однако она заканчивалась в семь тридцать, и даже если Чонин успеет вернуться к тому времени, то Кёнсу откажется с ним работать, потому что какого хрена? Даже если он и не делает ничего существенного для их проекта, какого хрена он опаздывает? Кёнсу и так уже был не в восторге от Чонина, и это опоздание определенно не прибавит ему баллов. По крайней мере, он мог бы…
Мысль оборвалась на середине, потому что Чонин показался ровно в шесть часов тридцать две минуты. Вот только он не шел своей обычной походкой, а хромал, стараясь, тем не менее, ковылять как можно быстрее, насколько ему это позволяла поврежденная нога. В футболке и спортивных штанах вместо привычных безупречных костюмов, волосы прилипли ко лбу.
- Что…
- Да знаю-знаю, - скороговоркой пропыхтел Чонин, скидывая рюкзак на пол и заваливаясь на стул. – Я опоздал, прости, мне правда жаль. Репетиция не клеилась, нас задержали, потом то ли моя партнерша растолстела, то ли это я слажал, но я не смог удержать ее и повредил лодыжку, так что не успел добежать до своего автобуса, прости. Но вот, я здесь, все хорошо, как далеко мы продвинулись?
Кёнсу уставился на него.
Чонин глубоко вздохнул, потер глаза и попытался откинуть челку со лба. Мокрые пряди теперь торчали в разные стороны.
- Мне правда жаль, - повторил Чонин, нахмурившись. – Нет, серьезно. Я не ничего не выдумываю, это в самом деле…
- Какого хрена ты тут забыл? – эти слова вырвались у Кёнсу прежде, чем он смог их сдержать. Если бы он смог, он нашел бы другую формулировку, потому что в выражении лица Чонина читалась боль. – То есть, я имею в виду, тебе нужно домой. Ты хромаешь!
- Я не… это не серьезно. Потянул немного…
- Но ты хромаешь! – повторил Кёнсу, потому что, кажется, Чонин не понял его с первого раза. По меркам Кёнсу, да и вообще всех нормальных людей, если у тебя выдался паршивый день, и концу его ты хромаешь, то нужно послать всех и вся и пойти домой. Кроме того, Чонин прекрасно знал, что Кёнсу не доверит ему ничего существенного, так в чем смысл?
- Спокойно, - слабо улыбнулся Чонин, несколько неуверенно глядя на Кёнсу. – Я в порядке. Это уже не в первый раз. Нужно всего-то размять ее, приложить лед – и завтра будет как новенькая.
В груди Кёнсу что-то шевельнулось, но он списал это на аллергию – из-за Чанёля пыльца теперь витала повсюду. Он сглотнул, посмотрел по сторонам, потом взял свой рюкзак и положил его на рюкзак Чонина.
- Ты должен вытянуть ногу, правильно? – сказал Кёнсу, придвигая получившуюся стопку к Чонину.
Теперь Чонин смотрел на него во все глаза.
Кёнсу прождал несколько секунд, прежде чем убедился, что Чонин, судя по всему, окаменел, и сам положил его ногу на стопку из рюкзаков.
- Знаешь, тебе действительно надо идти домой, - озабоченно нахмурившись, сказал Кёнсу. – То, что мы перенесли вес с нее, должно немного помочь, конечно, но все-таки…
Он сам не знал, зачем нес всю эту чушь. Определенно, Чонин куда лучше его разбирался в потянутых мускулах, все-таки он занимался танцами, а Кёнсу – пением. Он с волнением следил за выражением лица Чонина (и с чего это ему вообще было волноваться?), тот закусил губу и встретился с Кёнсу взглядом.
- Спасибо, но теперь все в порядке. Правда.
Кёнсу вновь уставился на него, разинув рот.
- Так как далеко мы продвинулись? – спросил Чонин с улыбкой, поворачиваясь к ноутбуку и тетрадям. – Может, чем-нибудь помочь?
Чонин задавал этот вопрос каждый день. И каждый день получал один и тот же ответ – нет, Кёнсу сам со всем справится, он, конечно, очень благодарен за те конспекты, но уж лучше он сам. Но Чонин все равно каждый раз спрашивал, и оставался с Кёнсу до конца его смены. Может быть, сегодня попробовать ответить ему по-другому?
- Да, - сказал Кёнсу, избегая смотреть Чонину в глаза, и закашлялся, потому что в горле неожиданно пересохло. Но он все равно чувствовал на себе изумленный взгляд Чонина. - Вот, нашел новый сайт, информация вроде неплохая, так что если хочешь, можешь им заняться.
Так уж сложилось, что сегодня они попеременно пялились друг на друга, и сейчас вновь настала очередь Чонина. Кёнсу отвел взгляд, когда неловкость стала зашкаливать, придвинул тетрадь ближе к Чонину, после чего вернулся к своей работе.
- Спасибо, - хрипло сказал Чонин, и совсем скоро Кёнсу услышал скрип ручки по бумаге и перестук клавиш.
Кёнсу не придавал особого значения участившемуся биению своего сердца. Это все неловкость. Кёнсу всегда волновался, когда попадал в неловкие ситуации.

День пятнадцатый
(двадцать пять дней до сдачи проекта)

- Ты сегодня не работаешь? – спросил Лу Хань, приподняв брови. Он стоял, обнимая Минсока сзади за талию и положив подбородок тому на плечо, и наблюдал, как Кёнсу возился с чем-то там на своем столе. Кёнсу уже накинул на плечи рюкзак. Лу Хань с Минсоком как раз собирались пойти за покупками, но по привычке остановились поболтать (Лу Ханю было любопытно, как там продвигаются дела у Чонина с Кёнсу).
- Не этим вечером, - ответил Кёнсу. Минсок перегнулся через стойку, чтобы помочь ему поправить провода одного из мониторов. – Просто привожу все в порядок для моей сменщицы. Ей нужны деньги, и она готова отработать двойную смену.
- Куда-то собираешься? – поинтересовался Минсок. Лу Хань сжал пальцы в замок у него на животе и наклонил голову, так что теперь его волосы щекотали щеку Минсока.
- Обратно в университет, - ответил Кёнсу. – У Чонини репетиция, он пригласил меня посмотреть, ну а потом мы продолжим работу над проектом.
Чонини?
Лу Хань уткнулся Минсоку в шею, чтобы заглушить рвущийся наружу смех.
- Кажется, теперь вы довольно близки, - голос Минсока также дрожал, казалось еще чуть-чуть, и он тоже сорвется. – Я имею в виду, по сравнению с тем, что было раньше.
Лу Хань фыркнул. Минсок повернулся к нему, чтобы обменяться глумливыми взглядами.
- Он завязал с вечеринками и алкоголем из-за проекта, - сказал Кёнсу, выходя из-за стойки. – Оказывается, он совсем не плох, когда способен связно выражаться.
Лу Хань же считал, что дело было в том, что Чонин – очаровательный и милый, надо только дать ему шанс показать эту свою сторону. Он вспомнил, как краснели уши Чонина, когда они пересекались в коридоре на следующее утро после того, как Чонин возвращался домой поздно с одной из своих вечеринок и застукал сцену «парки булочек» в лифте. Кажется, теперь Кёнсу, наконец, вытащил палку (или что там у него было) из своей задницы и дал Чонину этот шанс. Но Лу Хань решил ничего не говорить ради Минсока, который просил его не доставать Кёнсу. «Ты бы был с ним полегче, а то так он точно скоро слетит с катушек» - сказал ему тогда Минсок, пока Лу Хань возлежал у него на бедре и выбирал, какую из выпирающих тазовых косточек поцеловать: правую или левую.
- Удачи, - сказал Лу Хань и послал Кёнсу одну из своих милых улыбок. Поймав его взгляд, Кёнсу дернулся как испуганный кролик.
Когда Кёнсу скрылся из виду, Минсок откинул голову назад, на плечо Лу Ханя, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Ты и на один день не можешь прекратить пугать его? – спросил он, улыбаясь.
Лу Хань наклонился и поцеловал эту улыбку.
- Не знаю, возможно ли это вообще.
Минсок рассмеялся.

Сехун лежал на спине, стараясь не обращать внимания на то, что теперь его потная футболка еще сильнее приклеилась к спине. Положив бутылку с водой себе на живот, он повернулся, чтобы посмотреть на Чонина, который упал рядом. Тот откинул со лба мокрую от пота челку и стащил у Сехуна воду.
- Ты выглядишь так, будто у тебя вот-вот случится нервный срыв, - заметил Сехун. Кроме них в студии больше никого не было. Заходящее солнце заливало помещение оранжевым светом и отражалось в огромных зеркалах.
- Ничего подобного, - рявкнул Чонин и сам сморщился от того, как это прозвучало. – Ох.
Сехун фыркнул.
- Об этом я и говорил.
Он сел и забрал свою воду обратно, отметив, что Чонин выдул где-то полбутылки. Издалека послышалось эхо приближающихся шагов. Сехун встал, повернув голову в направлении двери. Чонин тоже вскочил на ноги, вытирая вспотевшие ладони о штаны.
- А что, если он захочет посмотреть, как я танцую? – спросил Чонин, хватая Сехуна за край футболки, пока тот закидывал на плечи рюкзак.
- Так станцуй, идиот, - закатил глаза Сехун.
Он похлопал Чонина по плечу и мимолетно коснулся его губ своими. Чонин угрюмо перебирал пальцами пряди его волос.
- И не вздумай опять опоздать на ужин, а не то Чунмёну-хёну снова придется вспоминать, как штукатурить стены.
- Купи мне сырных кубиков по дороге, - попросил на прощание Чонин.
Кёнсу уже был здесь.

Его слова ошеломили Чонина.
- Я что? – переспросил он. Может, это пот попал к нему в ухо, и Чонин все неправильно расслышал?
Кёнсу нервно сглотнул. Он отчего-то выглядел таким взволнованным, и Чонин не мог понять отчего, ведь это Чонин стоял тут на грани нервного срыва и молился всем богам, чтобы сегодня все прошло хорошо, чтобы Кёнсу понравилось работать с ним в студии, понравилось делить с Чонином кусочек его жизни.
- Не знал, что вы с Сехуном встречаетесь.
- Мы не встречаемся.
- Он поцеловал тебя.
Ох.
Давно уже никто, кроме Чунмёна, не видел их и, соответственно, не завал таких вопросов. О том, кем они были, есть и будут всегда.
- Я знаю, - сказал Чонин. – Иногда я целую его, иногда он целует меня. Мы такие очень странные лучшие друзья. Я… даже не знаю, как это объяснить.
Он нервно прикусил губу, потому что догадывался, как это звучало для Кёнсу. Наверное, с каждой секундой он падал все ниже в его глазах. Но он не собирался врать о Сехуне.
- Это нормально, если ты мне не веришь…
- Это возбуждает.
Что?
Кёнсу засмеялся. Громко, от всей души, так что исчезли даже его огромные глаза, но обнажился ряд белых зубов. Его смех эхом отражался от стен.
Чонин все еще не вышел из ступора.
- Я знаю, что значит иметь друга, который для тебя значительно больше, чем друг, но он все равно остается всего лишь лучшим другом, - сказал Кёнсу, скидывая рюкзак на пол.
Огромная металлическая ваза с цветами промелькнула перед внутренним взором Чонина, и он почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке.
- Итак, что у нас там на сегодня? – спросил он, усаживаясь на пол, пока Кёнсу доставал свой ноутбук.
- Просто закончим то, на чем мы остановились вчера, - ответил Кёнсу, присаживаясь рядом с Чонином. Он встретился с ним взглядом и ухмыльнулся. – Так больше времени останется на то, чтобы посмотреть, как ты танцуешь.
Чонин крепко зажмурился, чтобы сдержать улыбку, унять свое участившее сердцебиение.
- Твою мать.
Кёнсу рассмеялся.


День тридцать девятый
(день до сдачи проекта)

Чанёль лежал на кровати Кёнсу, закинув руки за голову, и наблюдал, как тот застегивал пряжку ремня и хмурился своему отражению в зеркале.
- Вечеринка?
- Не совсем, - ответил Кёнсу, пытаясь пригладить непокорные пряди волос. – Просто Чонини часто выступает в клубах, а они предоставляют ему бесплатный проход, выпивку за счет заведения и все такое. Он пригласил меня посмотреть на его выступление сегодня. Ну, мы же расправились с этим проектом.
- О, - Чанёль улыбнулся, встречаясь с Кёнсу взглядами в отражении зеркала. – Так это свидание?
Кёнсу фыркнул.
- Нет, это партнеры по проекту решили отпраздновать тот факт, что они закончили вовремя то, что охренеть как влияет на итоговую оценку. Я же уже говорил тебе, что не хочу с ним встречаться.
- Но он нравится тебе, - нахмурился Чанёль. Хотя, на самом деле, он чего-то такого ожидал, потому что это Кёнсу, который никогда не поймет, что иногда глубокий вдох и букет цветов помогают многого добиться в жизни и в любви.
Кёнсу просто фыркнул еще раз и поправил рубашку.

История восьмая: Hypothetical Procedures

Hypothetical Procedures [TaoRis]

Прошло две недели с их свидания в музее, но у Цзытао с тех пор больше не выпадало шансов поговорить с У Фанем. Свидание прошло удачно. Цзытао и раньше считал У Фаня хорошим собеседником, а теперь это впечатление только усилилось. Но после свидания Цзытао нагнала учеба и этот чудовищный проект, а все свободное время, что у него оставалось, не совпадало с нерабочими часами У Фаня.
Но ровно через две недели с того самого дня они встретились вновь. Совершенно случайно.
Цзытао как раз возвращался домой после долгих часов в библиотеке, где он и его партнер работали над проектом (не всем так повезло иметь партнера, который живет с тобой в одном доме), и поздней прогулки с Бэкхёном, который потом упорхнул на свидание с Чанёлем, когда заметил подошедшего со стороны лестничной площадки У Фаня.
- Гэ! – окликнул его Цзытао.
У Фань резко обернулся, удивленно глядя на Цзытао.
- Привет.
- Почему ты не воспользовался лифтом? – спросил Цзытао, указывая на дверь лестничной площадки. У Фань проследил взглядом в указанном направлении.
- О. Я не поднимался, - сказал он, слабо улыбнувшись. – Я спустился с крыши.
Цзытао вопросительно склонил голову набок. У Фань коротко и нервно рассмеялся, избегая встречаться с ним взглядами.
- Тебе, наверное, интересно, что я там делал?
В ответ Цзытао улыбнулся и пожал плечами.
- Ничего страшного, если ты не хочешь мне говорить.

Не то чтобы У Фань не хотел. Просто… время для этого еще не наступило. Он не чувствовал, что готов поделиться с Цзытао этим сейчас, но это не значит, что он не хотел. Очень хотел. Но не сейчас.
По логике У Фань сейчас должен был поблагодарить у Цзытао за понимание и пожелать спокойной ночи, потому что было уже поздно, и у Цзытао наверняка нужно завтра на занятия с утра, а У Фаню – на работу. Но вместо этого у него вырвалась какая-то глупость.
- Может, прогуляемся?
Цзытао недоуменно посмотрел на него.
- Куда?
Вопрос поставил У Фаня в тупик. Сегодня была среда и практически полночь на дворе, завтра у них обоих было много дел, но Цзытао не отказался, а задал не менее неуместный при данных обстоятельствах вопрос, и все это вместе взятое плюс тот факт, что У Фань очень устал на работе, видимо, как-то сказались на нем, потому что он тихо засмеялся, чувствуя, что после вечернего сеанса на крыше, его собственная крыша поехала.
- Что смешного?
- Ничего, - ответил У Фань, чувствуя, что он должен быть благодарен Цзытао, что тот от него еще не сбежал. Он похлопал Цзытао по плечу. – Не знаю, куда. Может, походим по кварталу? Возьмем что-нибудь поесть, или еще что.
Цзытао вновь склонил голову на бок, глядя У Фаню в глаза. Потом он улыбнулся.
- Хорошо, давай.

У Исина чуть сердце из груди не выскочило, когда в районе четырех часов утра хлопнула входная дверь, потому что никто из его сожителей не приходил так поздно (или рано?). Насколько ему было известно, он жил с учителем, который возвращался домой в шесть после работы с учениками, оставленными после уроков, и журналистом, который приходил в пять, но иногда еще в десять вечера или даже около полуночи, потому как любил проводить время на крыше. Сам Исин засиделся допоздна, потому что просматривал записи с прослушиваний в новый, специальный класс, и У Фань, пытающийся прокрасться в темноте, которую разбавлял лишь свет от ноутбука, к своей комнате не остался незамеченным (кто-то такого роста, как У Фань, вообще мог только мечтать о незаметности).
Исин щелкнул выключателем торшера.
- Эмм… - У Фань нервно облизнул губы.
- Я тут видео с прослушиваний смотрел, - сказал Исин, показывая на свой ноутбук, и приготовился выслушать объяснения У Фаня.
- Я… ну… эмм.
- На крыше тебя не было, гэ, - решил помочь ему Исин. Потом он указал на пустую банку из-под кофе в руках Исина: - Тайное свидание?
- Какое уж тайное теперь, - фыркнул тот.
Исин расплылся в улыбке.
- Мы все еще можем сохранить его в секрете. От Чондэ.
У Фань снова фыркнул, перевалившись через спинку дивана (с его длинными ногами это не составляло особого труда) и мастерски приземляясь рядом с Исином. Тот приподнял бровь, ожидая продолжения истории. У Фань пожал плечами.
- Гулял с Цзытао. Столкнулся с ним, когда спускался с крыши.
- Гуляли до четырех утра? – уточнил Исин, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать выползти ухмылке, которая отпугнет У Фаня (разговаривать с У Фанем на такие темы – это как кормить пугливого оленя – главное, не делать резких движений).
У Фань вновь пожал плечами.
- У нас было много тем для разговора.
Исин улыбнулся про себя.

Бэкхёну нравилось проводить время с Цзытао, и он знал, что Цзытао чувствовал то же самое в отношении Бэкхёна. Цзытао встречал Бэкхёна с работы, когда Чанёль был занят, и они шли вместе ужинать, или же Бэкхён наведывался к Цзытао в университет на переменах, и они вместе шли в библиотеку, где подтягивали корейский младшего. Список вещей, которыми они любили заниматься вместе, был длинным, но Бэкхён что-то не помнил, чтобы там значилось «сидеть на диванчике в вестибюле, уставившись в одну точку пространства».
- Эмм, - Бэкхён попробовал привлечь внимание Цзытао, потому что тот уже пятнадцать минут сидел как истукан, пока Бэкхён мучился вопросом, не является ли это обычным делом у них в Китае. Там, в другом конце вестибюля, Чонин и Кёнсу склонили головы над проектом, с которым, судя по всему, у Цзытао и его партнера все было нормально, раз уж у него есть время приглашать Бэкхёна валять дурака на диване в вестибюле. Еще через пять минут Бэкхён решил, что должен что-нибудь сказать, потому что все это было уж слишком странно. Он как раз открыл рот, когда входные двери открылись – это Чанёль, Лу Хань и У Фань вернулись с работы.
Лу Хань с удивительной скоростью пролетел через весь вестибюль, притормозив только у стойки ресепшена, чтобы отпустить какое-то замечание, от которого уши Кёнсу вспыхнули, а на лице Чонина проступило сконфуженное выражение. А дальше у Бэкхёна больше не было возможности заговорить с Цзытао, потому что длинные руки прижали его к дивану, и знакомые губы накрыли его собственные.
- Меня ждал? – улыбаясь, спросил Чанёль.
Бэкхён изумленно приподнял брови.
- Кого же еще, - фыркнул он, отпихивая Чанёля от себя и пытаясь выгнуть шею, чтобы посмотреть, куда же делся Цзытао.
- Эй, я тут! – сказал Чанёль, вновь загораживая обзор. Бэкхён опять отпихнул его, и сцена, свидетелем которой он успел стать, заставила его расплыться в такой широкой улыбке, что Чанёль тут же вновь оказался у его лица.
- Сядь уже, - сказал Бэкхён. Чанёль вопросительно посмотрел на него и скатился с коленей Бэкхёна на диван.
- О, - брови Чанёля поползли вверх, когда он, наконец, увидел то же, что и Бэкхён.

- Привет, - сказал У Фань, стараясь, чтобы голос не выдал, насколько его застигнул врасплох тот факт, что Цзытао поджидал его с работы. Сначала он думал, что Цзытао ждал Лу Ханя, но тот просто похлопал Цзытао по бедру и ускакал дальше – издеваться над Кёнсу. Все это время У Фань старался не поворачивать головы в ту сторону, где Чанёль с Бэкхёном присосались друг к другу, никого и ничего не стесняясь.
- Привет, - улыбнулся в ответ Цзытао, и У Фань закусил внутреннюю сторону щеки, потому как от одного только этого вида сердце застучало сильней.
- Ты пришел с Бэкхёном? – спросил У Фань, кивая в сторону… не важно.
Цзытао проследил за направлением его взгляда.
- Я думал, они там целуются. Но почему они перестали?
Чанёль с Бэкхёном отлепились друг от друга и теперь цивильно сидели бок о бок, пристально глядя на У Фаня с Цзытао. У Фань потащил Цзытао к лифтам, но не стал заходить внутрь, а завернул за угол, где не было ничего, кроме растения в горшке и обшарпанных стен. Вдвоем с Цзытао они едва там помещались.
- Они наблюдали за нами? – мягко рассмеялся Цзытао, и они стояли так близко, что У Фань мог чувствовать его дыхание.
- Думаю, что да, - ответил У Фань. – Так ты… ждал меня?
Цзытао ухмыльнулся, прижимаясь к стене так, что расстояние между ними увеличилось.
- А ты как думаешь?

Они знали друга друга каких-то пару месяцев и виделись нормально всего пару раз, но У Фань все равно подался вперед, сокращая это расстояние между их губами. Прямо здесь, в маленьком укромном уголке за лифтами.


Это было опасно, и Лу Хань не раз предлагал отвести Цзытао в спортивный зал неподалеку или же в соседнюю школу, где есть специальные помещения, подходящие для занятий боевыми искусствами. Да и в университете наверняка такие тоже имелись, и Чонин с Сехуном даже предлагали помочь отыскать их. Но Цзытао вежливо отказался от их помощи, решив остановиться на варианте, который пришел ему в голову первым. И пусть это опасно и может быть даже непрактично, но ему действительно нравилось заниматься ушу на крыше. Это было весело. Добавляло адреналина в кровь. И ветер гулял в волосах Цзытао, когда он совершал все эти прыжки и повороты: в воздухе, на земле, с палкой. Это здорово прочищало разум. Еще когда Цзытао только собирал вещи перед приездом в Корею, Лу Хань говорил ему, что люди по-разному справляются с этим. И нужно искать свой собственный путь, и как можно скорее, чтобы успеть прежде, чем оно скрутит тебя. Цзытао нашел свой способ. Он думал, что, наверное, именно поэтому Лу Хань не возражал особо сильно против его занятий на крыше, несмотря на то, что для них существуют куда более безопасные и подходящие места.

Оно - это гложущее чувство, которое появлялось, когда он оставался наедине с самим собой слишком долго. Когда Минсок был чем-то занят, и Цзытао был предоставлен Лу Ханю или Исину, или даже У Фаню, или всем троим сразу. Когда он был с ними, и они разговаривали на родном языке о местах за тысячи километров отсюда. Когда Бэкхён начинал рассказывать о доме и о том, как они с Чанёлем ездили навестить его родителей на выходных. Когда Цзытао проходил мимо стойки ресепшена и слышал, как Кёнсу уверял свою маму по телефону, что он в порядке и нормально питается. Когда…

Цзытао знал, что по большей части Лу Хань, Исин и У Фань избегали оставаться в компании друг друга, потому что с тоской по дому лучше справляться в одиночку – так они говорили, ссылаясь на свой опыт. Они все приехали сюда по разным причинам, и собираться вместе, чтобы предаваться воспоминаниям о местах, куда они могут возвращаться только раз или два в год – значит, аннулировать все. Нет смысла хандрить. У каждого имелась своя отдушина на случай, когда накатывало слишком сильно. Для Исина это были танцы, для Лу Ханя – Минсок, для Цзытао – ушу, и Цзытао предполагал, что именно для этого У Фань так часто ходил на крышу и не хотел говорить об этом с Цзытао. Просто потому что проще справляться в одиночку.

Наверное, это было немного наивно со стороны Цзытао – считать, что не смотря ни на что, они с У Фанем могли бы попробовать справляться с этим вместе? Потому что – как он слышал от Исина и Лу Ханя – несмотря на все годы, прожитые в Корее, У Фаню все еще приходилось тяжелее всех.

- Эмм?
Цзытао остановился и обернулся, позволив палке выпасть из рук на бетонную поверхность крыши. Сегодня он допоздна засиделся за своим проектом, да и вообще неделя выдалась сумасшедшая, поэтому ему удалось выбраться потренироваться только после того, как солнце уже село. Впервые он занимался ушу под ночным сеульским небом. Да, наверное Цзытао стоило бы не забывать о том, что вечером обычно сюда наведывается У Фань, и что он предпочитает одиночество – в этом, собственно, и состояла вся суть снятия напряжения.
- Ой, - выдохнул Цзытао. – Прости.

У Фань поймал Цзытао за запястье, когда тот нагнулся, чтобы собрать свои вещи (бутылку воды, палку и сменную футболку).
- Ты можешь остаться, - сказал У Фань.
Их взгляды встретились.
- Разве тебе не нужно побыть одному? – спросил Цзытао. – Поразмышлять, и все такое?

Никто из них не упоминал о том поцелуе.
Просто почему-то так получилось, хоть они еще не раз потом сталкивались друг с другом в коридоре - все тот же повторяющийся сценарий, когда Цзытао возвращался домой поздно после работы над проектом, встречал У Фаня, спускающегося с крыши, а потом они гуляли по кварталу и разговаривали.
Всего один поцелуй, и тот довольно неуместный, по мнению У Фаня. И вообще, чем больше он думал над этим, тем больше ему начиналось казаться, что вся эта затея с Цзытао была плохой идеей. Цзытао был на три года его младше и учился в университете в чужой стране. Все просто кричало о том, что любые отношения – временные. И хотя У Фань, следуя совету Чунмёна, решил, что испытательный срок не может навредить…
В реальности все совершенно иначе.

Но…

Это никак не остановило его от того, чтобы вновь прижать к себе Цзытао и поцеловать его. Их губы соприкасались каких-то несколько секунд, прежде чем У Фань отстранился. Его руки замерли на бедрах Цзытао.
- Со временем размышление в одиночестве может наскучить, - сказал У Фань.
Цзытао облизнул губы и прикусил губу.
- То есть, ты хочешь размышлять вместе со мной?
У Фань улыбнулся.
- Да.

История девятая: Made in Heaven

Made in Heaven [XiuHan]

Минсок едва успел открыть дверь, как оказался распластанным на полу.
Лу Хань глядел на него сверху вниз, его пальцы уже успели забраться за пояс брюк Минсока.
- Привет, - улыбнулся Лу Хань, одной рукой поглаживая его по щеке. Потом он наклонился, чтобы провести дорожку из поцелуев от скулы до уха, а потом обратно к губам. Минсок запустил руку ему в волосы, и они целовались до тех пор, пока обоим стало не хватать воздуха.
- Цзытао с Бэкхёном ушли вниз, - сказал Минсок, когда Лу Хань скатился с него, чтобы захлопнуть все еще открытую дверь у них за спиной.
- Ага, я в курсе, - снова улыбнулся Лу Хань.
Минсок сел и притянул его к себе в объятия.
- Видел их, когда поднимался?
Лу Хань кивнул и игриво хлопнул Минсока по щекам. То рассмеялся, сжал его еще крепче и наклонился для еще одного поцелуя.
- Цзытао ждал У Фаня, поэтому я просто подошел поздороваться с Кёнсу и Чонином.
- Ты же их не обижал, правда? – спросил Минсок, слегка склоняя голову набок и приподнимая бровь.
Лу Хань усмехнулся, прежде чем вновь повалить их обоих на пол.

Часы показывали 2 часа ночи, когда Лу Хань проснулся от звука хлопнувшей входной двери. Он мягко освободился из объятий Минсока, стараясь не потревожить его сон, и встал с кровати. Сложно было разобрать что-то в темноте, поэтому он просто схватил первую попавшуюся пару штанов у подножья кровати, решив, что трусами озаботится позже, торопливо натянул их и вышел из комнаты. Привлеченный светом с кухни, он направился туда, чтобы обнаружить сканирующего содержимое холодильника Цзытао. Когда Лу Хань щелкнул выключателем, тот вздрогнул и резко обернулся.
- Гэ, - выдохнул Цзытао.
Лу Хань улыбнулся и облокотился на столешницу. Кожа пошла мурашками от соприкосновения с холодным гранитом.
- Веселился с У Фанем?
- Почему ты так решил? – потупившись, спросил Цзытао.
Лу Хань просто рассмеялся. Цзытао достал из холодильника бутылку холодного чая и сделал несколько глотков.
- Он милый, да? – продолжал Лу Хань. – Интересно, помнит ли он еще те времена, когда я не мог пойти с ним на свидание, потому что вынужден был нянчиться с тобой.
- Милый, - кивнул Цзытао, потом бросил на Лу Ханя задумчивый, пытливый взгляд. – Так почему вы с ним расстались, гэ?
Лу Хань едва удержался от улыбки. Сколько он себя помнил, Цзытао всегда был таким – прямо высказывал все, что у него было на уме. А Лу Хань знал Цзытао практически всю свою жизнь, с тех пор, как мама привела его повидать соседского малыша – маленького сморщенного розового младенца, вцепившегося в плюшевого панду.
- Я хотел вернуться, помнишь? А он хотел остаться здесь.
Цзытао одарил его весьма выразительным взглядом.
- Гэ. Лу Хань-гэ.
- Что? – с улыбкой подыграл ему Лу Хань.
- Знаешь, существуют телефоны. И, как я слышал, сейчас можно даже звонить и видеть лицо собеседника на экране.
- Так, тебе надо перестать общаться с У Фанем. Ты слишком мил для сарказма, – сказал Лу Хань, и Цзытао рассмеялся. Когда его смех стих, Лу Хань вздохнул и заглянул ему в глаза.
- Дело не только в этом. Если бы только он только действительно метался между вариантами: ехать со мной или остаться в Корее, если бы он хотя бы предложил отношения на расстоянии... – он облизнул губы и отвел взгляд в сторону. – Но он не сделал ничего из этого. Потому что для него не стояло вопроса: уехать со мной или остаться в Корее, это был выбор между тем, чего хотелось ему и чего хотелось мне.
- Так почему ты не сказал ему об этом? – без всякой паузы спросил Цзытао. – Гэ, почему ты просто не…
- Потому что для меня не стояло вопроса: остаться с ним или вернуться в Китай, это был выбор между тем, чего хотелось мне и чего хотелось ему, - с горькой улыбкой ответил Лу Хань.
Он протянул руку к бутылке, Цзытао передал ему ее. Лу Хань пил чай большими медленными глотками.
- И в конечном итоге, мы оба отдали предпочтения свои собственным желаниям.
В этот раз Цзытао отвел глаза.
- Это не значит, что вы не можете по-прежнему любить друг друга, - тихо сказал он, и Лу Хань заметил складку, пролегшую между его бровями.
- Я считаю, что любовь по большей части строится на том, что желания партнера становятся важнее твоих собственных, и компромиссы ищутся уже исходя из этого, - Лу Хань потянулся к Цзытао и дернул его за локон, тот, слабо улыбаясь, посмотрел ему в глаза. – Поэтому, я думаю – да, мы все еще любим друг друга, просто иначе.
Цзытао неожиданно заулыбался сильнее, глядя куда-то за плечо Лу Ханя.
- Да, думаю, так оно и есть – сказал он на корейском.
Обернувшись, Лу Хань увидел Минсока, стоящего в дверном проходе. Он был в одних штанах, как и Лу Хань, волосы торчали в разные стороны, на щеках все еще горел румянец.
- Почему ты надел мои штаны? – спросил Лу Хань.
- Потому что ты надел мои, - парировал Минсок.
Цзытао рассмеялся и, выходя из кухни, легонько прикоснулся к плечу Минсока.
- Спокойной ночи, хён, - сказал он, улыбаясь Лу Ханю.
Минсок провожал Цзытао взглядом, пока тот не скрылся за дверью своей комнаты, после чего недоуменно повернулся к Лу Ханю. Тот взял его за руки и потянул к дивану в гостиной. Они повалились на него, и Минсок беззвучно смеялся, когда их тела переплелись, руки прикасались к лицам и поглаживали мягкие волосы. Лу Хань поймал Минсока за подбородок и наклонился, чтобы поцеловать, но тот неожиданно подался назад, с любопытством глядя на Лу Ханя.
- Что такое? – спросил Лу Хань.
- Цзытао сказал: «так и есть», о чем это он?
Лу Ханю потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем его спрашивают.
- О, ты об этом, - он улыбнулся. – О том, что это иначе.
- Что иначе? – недоуменно переспросил Минсок.
Но Лу Хань только продолжал улыбаться, его пальцы все еще касались щек Минсока. Ему не нужны были слова. В их разговоре вопросы Минсока превращались в тихие стоны, а ответы Лу Ханя - в следы поцелуев на белой коже и в произнесенные шепотом прозвища в местах, которые становятся горячими и напрягаются от прикосновений.

Минсок смутно помнил, как утром Лу Хань высвободился из его объятий. Его нежно погладили по голове, поцеловали в щеку, прошептали что-то тихо на ушко («приятного тебе дня, баоцзы»), а потом теплые руки пропали, и Минсок слышал, как хлопнула, закрываясь, входная дверь. После этого он вновь провалился в сон, и снова проснулся – действительно проснулся на этот раз, - только от запахов и звуков, исходящих из кухни. Цзытао жарил яйца и раскладывал рис по тарелкам. Под звук разливающегося кофе Минсок встал и потер глаза. Он облегченно выдохнул, когда, глянув вниз, увидел, что после всех ночных занятий он все-таки не забыл натянуть свои штаны обратно, прежде чем отключиться у Лу Ханя под боком.
Минсок потянулся и похлопал себя по щекам пару раз, и только потом встретился взглядом с Цзытао, у которого в глазах плясали смешинки.
- Мы сильно шумели? – извиняющимся тоном спросил Минсок, подходя к столу.
- Только под конец, - улыбнулся Цзытао, пододвигая ему рис с яйцом и кружку с кофе. –Но я так устал, что думаю, большую часть все-таки проспал.
- Прости, - смутился Минсок. – Но ты, наверное, неплохо повеселился вчера с у Фанем, раз так устал.
Цзытао опустил голову и прикусил губу, чтобы не выпустить наружу не менее смущенную улыбку.
- Лу Хань-гэ… хён рассказал тебе?
- Я сам догадался. После работы над проектом ты возвращаешься к ужину, так что я просто задействовал метод исключения.
Цзытао тихонько смеялся, пока Минсок поедал свой рис и запивал его кофе. Сам Цзытао уже доел и теперь барабанил пальцами по столу.
- О, точно. Лу Хань-хён попросил передать, что у него с утра было назначено интервью, поэтому он ушел пораньше к себе, чтобы успеть переодеться и принять душ.
Минсок кивнул.
- Ясно. Слушай, я хотел тебя спросить, Лу Хань мне так и не рассказал, - о чем вы вчера говорили, когда я проснулся? Что-то там иначе?
Цзытао нахмурился, пытаясь восстановить в памяти вчерашний разговор.
- О, ты об этом? – он странно улыбнулся. – Я спрашивал об У Фане-гэ… хёне, и Лу Хань-хён рассказал мне, что для него это иначе.
- Что иначе? – переспросил Минсок.
- Любить тебя и любить его, - ответил Цзытао.

Ему отчаянно хотелось верить, что он просто жевал слишком быстро, что глоток кофе может все исправить, но он все равно знал, что ком в горле встал совсем по другой причине. Словно сердце разорвали на тысячи маленьких кусочков, и его осколки прокладывали себе путь наружу через горло, раздирая и царапая стенки.
Конечно же, это было иначе – любить Минсока и любить У Фаня. Конечно же У Фань был для Лу Ханя куда лучшим партнером и подходил ему куда больше, стоило только посмотреть на них двоих рядом - куда там Минсоку. Минсоку просто повезло. Он должен быть благодарен, что ему выпал этот исключительный шанс встречаться с Лу Ханем, что тот вообще по какой-то непонятной причине проявил к нему интерес, что все это вообще длилось так долго.
И хватит уже затягивать. Каким бы счастливым не казался Лу Хань сейчас, он будет еще счастливее, если Минсок перестанет быть таким эгоистичным и отпустит его.

- Хён, - позвал Цзытао, когда Минсок уже позавтракал и складывал посуду в раковину. – Как так получилось, что вы с Лу Ханем-хёном все еще не съехались? Тогда бы ему не пришлось бы вставать так рано, чтобы собраться на работу, и вы могли бы больше времени проводить вместе.
Минсок повернул ручку крана, чтобы сполоснуть тарелки прежде чем поставить их в посудомоечную машину. Он вздохнул глаза и сглотнул, глядя на посуду перед собой и избегая встречаться с Цзытао взглядом.
- Удобнее жить раздельно, - ответил он, стараясь, чтобы тон его голса звучал легко и непринужденно.
- Удобнее? – четко проговаривая каждый слог, переспросил Цзытао.
- Меньше забот, меньше проблем, - объяснил Минсок, решив, что, наверное, Цзытао еще не знает такого слова. Но, кажется, Цзытао запутался еще больше.
- Как это может быть удобнее? Ведь забот и проблем куда меньше, если жить вместе?
- Необязательно, - сбивчиво попытался возразить Минсок. – Когда мы расстанемся, то нам снова придется переносить вещи, а что если кто-то к тому времени уже снимет квартиру Лу Ханя? Гораздо удобнее будет жить раздельно, тебе не кажется?
Цзытао выглядел совсем сбитым с толку.
- Что значит, когда вы расстанетесь?
- То и значит – когда мы расстанемся, - повторил Минсок. Он не находил в этом предложении ничего сложного для понимания.
- Почему же вы можете расстаться с Лу Ханем-гэ? – тон голоса Цзытао был неожиданно серьезен, и он звучал даже расстроено.
Минсок мрачно усмехнулся, еще раз напомнив себе, каким наивным и доверчивым мальчиком был Цзытао, пусть даже в нем не было ни капли инфантильности или невинности, но он воспринимал окружающий мир и отношения между людьми слишком просто. Минсок сразу подметил это за ним, и это было бы очень трогательно, если бы не было так грустно, особенно в свете реальных обстоятельств их отношений с Лу Ханем.
- Все может случиться, - пожал плечами Минсок и выдавил натянутую улыбку. – Тебе пора, опоздаешь еще.
Цзытао оставался мрачным все то время, пока Минсок выпроваживал его из квартиры, желал ему хорошо провести день и удачи на тесте, который, как Минсок ждал, поджидал Цзытао сегодня. Едва за ним закрылась дверь, Минсок окинул ее взглядом и подумал о том, что, возможно, Лу Хань болше никогда не войдет сюда.

У Фань уже ждал лифт, когда Лу Хань выбежал из своей квартиры, волосы все еще влажные после быстрого душа, рубашка застегнута лишь наполовину. У Фань смотрел, как он поставил портфель на пол, чтобы заправить торчащие концы рубашки в брюки и застегнуть ремень.
- Душ за семь минут? – поинтересовался У Фань.
- Пять, - ухмыльнулся Лу Хань. – Чуть не проспал.
- Кажется у кого-то была веселая ночка, - заметил У Фань, одной рукой пролистывая сообщения на телефоне, в другой он держал кофе, а сумка висела на плече.
У Хань закончил приводить себя в порядок и поднял портфель с пола.
- Я знаю, что у тебя была веселая ночка, - сказал он, играя бровями.
- Мы немного прогулялись, - закатил глаза У Фань. - И я купил ему поесть.
Лу Хань прищелкнул языком.
- Возмутительно!
- Но не настолько возмутительно, как у тебя, - легко парировал У Фань. – Вы встречаетесь уже около года и все еще не живете вместе.
Улыбка Лу Ханя померкла.
- Не то чтобы я не хотел этого, - буркнул он, как раз тогда, когда лифт подъехал к их этажу. Внутри никого не оказалось. У Фань нажал на кнопку первого этажа.
- Просто он считает тебя ходячей бомбой с часовым механизмом, а ты так и не сказал ему, что не собираешься рвать с ним отношения.
- Я делал все, что в моих силах, чтобы показать ему, что не собираюсь бросать его, но он не понимает. Что мне еще остается? – получилось куда более горько и резко, чем Лу Хань рассчитывал. Ему не нравилось показывать свою уязвимость перед У Фанем.
- Может быть, тебе стоит попробовать просто сказать ему об этом, раз показать не получилось? – медленно проговорил У Фань глядя ему в глаза.
- Сказать? – нахмурился Лу Хань.
У Фань едва уловимо кивнул.

Каждый шаг, приближавший Минсока к дому, был тяжелым и отдавался болью в груди. Сегодня во время обеденного перерыва, он получил кучу сообщений от Лу Ханя, в которых тот спрашивал: не прогуляться ли им сегодня куда-нибудь вдвоем после работы? Что бы Минсок хотел сегодня на ужин? Зайти куда-нибудь поесть во время прогулки, или поесть дома после, или сначала ужин, а потом гулять? От этих сообщений становилось только хуже, потому что Минсок четко осознавал - все закончится сегодня вечером. Это и так продолжалось слишком долго, и каждая секунда, проведенная с Лу Ханем, заставляла его чувствовать себя, как на иголках, потому что Минсок знал, что это неправильно. Они не подходят друг другу. Они – словно два кусочка паззла, насильно скрепленные вместе.
Если бы только Минсок мог уступить своей эгоистичной стороне, он бы никогда не позволил этим кусочкам разъединиться.

Он сидел на диване в вестибюле, с интересом наблюдая за тем, как Кёнсу и Чонин смеялись над чем-то (Минсок сомневался, что это было как-то связано с проектом, над которым они работали). Он уже успел подняться к себе, переодеться, оставить сумку и книги. До решающего момента оставалось совсем немного времени. Вот уже в дверях показался Чанёль, который помахал Минсоку, проходя мимо, и остановился у стойки ресепшена, чтобы поприветствовать Чонина и взъерошить волосы на макушке Кёнсу. Следующим через вестибюль невозмутимо прошагал У Фань, коротко кивнув Минсоку по пути. Минсок закрыл глаза, чтобы морально приготовиться к грядущему разговору. У Лу Ханя обычно нет с собой никаких вещей, и на интервью он ходит в обычной повседневной одежде, значит, он захочет сразу отправиться на прогулку. Вот только не будет никакой прогулки.
- Такой красивый.
Минсок широко распахнул глаза – темные круглые глаза Лу Ханя, обрамленные знакомыми длинными ресницами, белоснежная кожа его лица - все это всего в нескольких сантиметрах от Минсока.
- Авв, - улыбнулся Лу Хань, подаваясь назад, чтобы дать ему пространство для вдоха. – Я сказал, что с закрытыми глазами ты выглядишь очень красивым.
Минсока никогда не переставляла удивлять эта черта Лу Ханя – как он мог закидывать Минсока этими фальшивыми комплиментами и заставлять их звучать столь искренне, словно Лу Хань и в самом деле говорил их от самого сердца (Минсок списывал все на природную доброту Лу Ханя). По привычке он чуть наклонил голову, чтобы получить поцелуй, которым они всегда обменивались, когда встречались после работы.
Лу Хань легко поднял его на ноги, переплетая пальцы с пальцами Минсока.
- Ну что, пошли?
Минсок сделал глубокий вздох, стараясь игнорировать тот факт, что каждая клетка его тела кричала и умоляла не делать этого. Настало время перестать слушать это глупое сердце, сладко шепчущее о том, что все слова Лу Ханя – правда, а прислушаться, наконец, к голосу разума.
- Нет, - покачал головой Минсок, глядя прямо в глазу Лу Ханю, удивленному таким отказом.
- Что-то не так? – озабоченно нахмурился он. – Минсок…
- Давай расстанемся, - сказал Минсок без тени эмоций в голосе и на лице. Он видел, но не хотел замечать распахнутых в ужасе глаз Лу Ханя.
- Почему? – хриплым шепотом спросил Лу Хань, больно вцепившись в руку Минсока.
- Потому что это иначе, не правда ли? – тоже шепотом выпалил Минсок в ответ. Он больше не мог сдерживать переполнявшую его грусть и отчаяние. – Мы с У Фанем никогда не будем на одном уровне. Я не он. Я знаю это. Я совсем не твой тип, и…
- Что тебе сказал Цзытао? – оборвал его Лу Хань. - Минсок, ты должен слово в слово повторить, что он тебе сказал, потому что я клянусь…
Минсок выдернул свою руку из хватки Лу Ханя и побежал к лифтам, не обращая внимания на окрики за спиной. Почувствовав, что Лу Хань бросился следом, он только ускорил бег. Ему удалось поймать лифт, который только что спустился на первый этаж и закрыть двери прямо перед носом Лу Ханя. Нажав на кнопку двенадцатого этажа, Минсок обессилено рухнул на пол.

Подолбив по кнопке кулаком раз пять, Лу Хань понял, что толку от этого не будет, и бросился к лестнице. Двенадцать этажей – невысокая цена, если только у него получится не слажать ни с чем. Он и так уже наделал слишком много ошибок в начале их с Минсоком отношений. Перескакивая ступеньки через одну, он на ходу стягивал пиджак и расстегивал верхние пуговицы рубашки. Одновременно с этим он пытался превратить все чувства, переполнявшие его весь последний год, в слова. С каждой ступенькой, с каждой площадкой, приближавшей его к цели, он прокручивал в голове уйму фраз и предложений. Лу Хань был переводчиком, и это была его работа – подбирать правильные слова в правильном порядке, чтобы через все возможные языковые барьеры максимально точно передать смысл. И все же Лу Хань не знал, как описать Ким Минсока так, чтобы тот, наконец, осознал всю правдивость сказанных слов. Лу Хань должен был сделать это и даже больше ради Минсока, потому что учитель научил его истинному пониманию любви, как любить и быть любимым, как пожертвовать всем и даже своим счастьем ради счастья другого. Именно Минсок показал ему, что все понятия о любви, которые Лу Хань имел до этого, были искаженными и эгоистичными, потому что любовь на самом деле бескорыстна. Как и сам Ким Минсок.

К тому моменту, как Лу Хань достиг площадки двенадцатого этажа, он уже весь вспотел и тяжело дышал. Он сразу направился прямиком к двери квартиры Минсока и рухнул перед ней. Прислоняясь затылком к холодному дереву, Лу Хань закрыл глаза и постучал.
- Баоцзы, - позвал он. – Баоцзы, я знаю, ты меня слышишь.
В последовавшей тишине Лу Хань, обняв колени и уставившись в потолок, начал говорить:
- Любить тебя и любить У Фаня, да и всех, кто у меня был после него – иначе, потому что я не считаю, что была действительно любовь. Очень близко, но все же не она.
Лу Хань сделал паузу, чтобы перевести дыхание – все еще сказывался подъем на двенадцатый этаж по лестнице.
- Я знаю, ты мне не веришь, ведь я делал все, что в моих силах, чтобы показать тебе это, но ты никак не мог понять. Но сейчас я обличаю свои чувства в слова и говорю тебе прямо, а ты решай, верить этому или нет, - Лу Хань смахнул пот со лба. – Ким Минсок – ты самый красивый, удивительный добрый, умный и внимательный человек на земле, и я просто не могу понять, как ты сам до сих пор не осознал, какой ты просто невероятно потрясающий, снаружи и изнутри, потому что каждый день, просыпаясь, я вижу тебя перед собой именно таким.

Минсок прижимался лбом к двери, костяшки пальцев на руке, которой он сжимал дверную ручку, побелели.
- И я знаю, ты так не считаешь, но я эгоист, - мягким голосом продолжал Лу Хань. – Отвратительный, ужасный эгоист, и ты этого не видишь из-за моей внешности, но ты – в тысячи раз лучше меня. А я эгоист, и не хочу терять тебя, хочу и дальше продолжать просыпаться рядом с тобой каждое утро.
Лу Хань сказал, что Минсок сам волен выбирать, верить или нет. Лу Хань – потрясающий переводчик – всегда может точно выбрать и передать всю суть сказанных кем-то слов, и Минсок знал об этом. Но, может, пора уже Минсоку доверять тому, что говорил сам Лу Хань?

Лу Хань едва смог удержать равновесие, когда дверь, к которой он прислонялся, приоткрылась. Он поднялся на ноги и удивленно распахнул глаза, когда встретился со смешливым взглядом Минсока.
- Надо прислоняться не к двери, а к стене рядом, - сказал тот, улыбаясь.
Сердце Лу Ханя кувыркнулось в груди.
- Недостаток практики, - ответил он так же с улыбкой. – Это мой первый раз.
- И, надеюсь, последний, - Минсок облизнул губы и, поколебавшись, взял Лу Ханя за руку, глядя ему прямо в глаза.
- Последняя наша ссора?
- Последний раз, когда кому-либо из нас придется сидеть перед дверью квартиры другого, - объявил Минсок и бросил на Лу Ханя многозначительный взгляд.

Лу Хань уставился на него во все глаза.
- Так значит…
- Да, - выдохнул Минсок, улыбаясь.
Лу Хань пинком захлопнул дверь в теперь уже их с Минсоком квартиру, прежде чем накрыть его улыбку своей собственной.

- Так значит, он переезжает в квартиру Лу Ханя? – недоуменно спросил Чанёль, после того, как Кёнсу помахал Цзытао на прощание.
- Ага, - кивнул тот, складывая бумаги, полученные от китайца. – Лу Хань теперь живет с Минсоком, и я думаю, они там решили, что глупо жить втроем в одной квартире, когда рядом есть свободная.
Чанёль усмехнулся.
- Давно пора.
- И не говори, - рассмеялся Кёнсу. – Эти двое же просто созданы друг для друга.


----------------------------------------------------------------

Место, где переводчику надо выговориться, не читать, если не хотите испортить себе впечатление, правда.

В первый раз я взялась за что-то столь объемное и закончила это в столь быстрые сроки (вот те же Суперсилы например висели у меня около полугода). Это был интересный опыт и очень сложный. Я ставила себе рамки - минимум по истории в неделю, со скрипом переводила пейринги, которые мне не нравились (есть в этой истории такие), ради тех, которые нравились очень. Под конец сама устала от заданного собой ритма, мне кажется это заметно по качеству начальных и конечных текстов (мне еще заметно по количеству "выкинутого" в процессе), и результат уже приносил не радость, а мысль "ок, сойдет". Но бросать за два шага до конца было глупо.
И я думала, что буду больше всех рада, тому, что оно закончилось. Но как-то нет.
Отдельного нытья заслуживает тема "почему я не знаю никаких красивых слов, почему я не умею изящно и красиво скреплять их между собой, откуда столько отсебятины" - Лу Хань бы мной не гордился)
Но комментарии очень греют.



 

@темы: переводы, EXO

---

Скажите мне что-нибудь хорошее?
Или хотя бы пришлите позитивную картинку?

@темы: Настроение, Я

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Про Экзо-пейринги

Рандомные бла-бла, навеянные картинкой с тумблера

Увидела на тумблере эту картинку:



Для не знакомых с английским, желтым выделены несуществующие пейринги. *Минутка любования строчкой/столбцом Лу Ханя*
А вторым по популярности внезапно Чэн. То есть вот да. Но это наверное я с фандомом как всегда в параллельных вселенных, потому что у меня не получается его шипперить ни с кем. Но вот интересно, почему Чэнхо отмечен как несуществующий, потому что мне казалось многие прониклись после истории с пекинской уткой и еще гифки какие-там ходили. И Кимчон-в-квадрате! Классное название) Сразу вспоминается та тизер фото и навеянные ей пвп и не очень драбблы. А про Таочэн - недавно видела, как китайцы называли их Фруктовой линией, Апельсиноперсики же))
А самый непопулярный - Минсок, всего трое на него зато какие!*.*. Столько же и у Сехуна. Последнему я считаю, надо больше разнообразия! Вот в середине недели меня например ударило по Сехун/Кёнсу. Без шуток) Вот это фото и драбблы (неплохие, но мало!) на жж. Мне кажется их можно очень интересно описать/обыграть, было бы желание)
А люблю я из всего этого разнообразия только СюХаней и Кайсу, вот

@темы: фанатское, (c)tumblr, EXO, Наблюдения

---

the 12th floor of apartment e

Я превысила количество знаков, допустимых для одного поста, потому завожу новый под новые истории.
Надеюсь они вам тоже понравятся^^
Особенно шестая история, потому что с нее началось знакомство с этой серией, и это очень трогательные СюХани♥

Автор: himawarixxsandz
Основные пейринги: Чанёль/Бэкхён, Лу Хань/Сюминь, Кай/Дио, Крис/Тао.

История четвертая: Trial run

Trial Run [TaoRis]

Цзытао вынул паспорт изо рта, чтобы ответить на телефонный звонок, для удобства прижав трубку к уху плечом.
- Гэ, - сказал он, останавливаясь прямо посреди коридора, - так ты говоришь, что будешь только в девять, но Минсок уже скоро вернется?
- Да, - ответил Лу Хань, в его голосе сквозили нотки сожаления. В то же время он звучал как-то отвлеченно, и Цзытао слышал гул голосов на заднем плане. – Мне правда жаль, но интервью передвинули, так что…
- Все нормально, гэ, расслабься, - улыбнулся Цзытао. – Я могу подождать.
- Хорошо. Если тебе что-то понадобится, есть еще Исин и У Фань в 1225й, правда я не знаю, дома они или нет. Не видел У Фаня весь день в офисе. А Чондэ возвращается тогда же, когда и Минсок…
- Гэ! – Цзытао примостил чемодан рядом с дверью в квартиру 1211 и прислонился к косяку. – Я в порядке.
Лу Хань вздохнул.
- Я волнуюсь, когда у тебя нет с собой твоей палки.
Цзытао рассмеялся.
- Гэ, я в Корее, а не на зоне военных действий.
Лу Хань тоже прыснул.
- Нет, но ты на двенадцатом этаже корпуса Е!

У Фань начал встречаться с Лу Ханем в старшей школе, их отношения продолжились, когда они оба поступили в корейский университет. Но после того, как Лу Хань решил вернуться в Китай, а У Фань – остаться в Корее, их пути разошлись. И, конечно же, У Фань знал о Цзытао. Знал, но не был знаком. У Фань встречался с Лу Ханем достаточно давно и помнил тощего мальчишку, за которым нужно было приглядывать и забирать с тренировок. В те времена он видел его раза три где-то. Теперь У Фань не общался так много с Лу Ханем (разве что по работе), поэтому вполне естественно, что он не признал в этом стройном, высоком и чертовски привлекательном молодом человеке, которому Минсок помогал с вещами, того самого Хуан Цзытао, мальчишку, который необычайно расцвел с годами. И не признавал, пока не появился Лу Хань и буквально не ткнул его носом в этот факт.
- Не такой уж он и привлекательный, - выдавил У Фань, скрестив руки на груди и прислоняясь к столу. Чондэ, который сидел за этим самым столом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, получив чувствительный пинок по коленке.
- Да ладно тебе, - закатил глаза Лу Хань, - ты считаешь его сексуальным. Плюс, он занимается ушу, и уж я-то знаю, как тебя заводят китайцы, способные надрать тебе задницу при случае.
У Фань чувствовал, что Чондэ готов был прыснуть со смеху, поэтому сверлил его взглядом, пока тот не втянул щеки и прикусил губу, стараясь сдержаться.
- Меня это не заводит, - произнес У Фань на китайском, специально чтобы позлить Чондэ, потому что не находил в этом разговоре ничего смешного.
Лу Хань его, кажется, не слушал.
- Я просто пришел сюда, чтобы сказать, что у тебя есть мое полное одобрение, - продолжал он на корейском, не оставляя У Фаню никаких шансов на то, что этот разговор не докатится до Исина и не станет хорошим поводом для смеха над ним.
- И к тому же, он младше тебя, - добавил Лу Хань теперь уже на китайском (Чондэ переменился в лице), - и это тебя тоже заводит. Представь, как он будет звать тебя гэ, когда….
- Уйди, пожалуйста, - сказал У Фань на корейском, пряча лицо в ладонях.
Лу Хань рассмеялся.

Чанёль поднял взгляд от ноутбука, когда заметил зашедшего в квартиру Бэкхёна. Они ночевали друг у друга по очереди, и сегодня была пятница - значит, Бэкхён сегодня ночевал у него, и завтра утром они вместе пойдут куда-нибудь завтракать.
- Привет, - сказал Чанёль, когда Бэкхён уселся к нему на колени, стащил очки с носа и нацепил их на себя. Перед глазами все расплылось. – Повеселился с Цзытао?
- Угу, - Бэкхён снял очки и аккуратно сложил их рядом с ноутбуком. Теперь ему ничего не мешало наклониться и легонько коснуться губ Чанёля. – Вот только…
- Что?
Бэкхён примостил голову на плечо Чанёля, и тот обнял его за талию.
- Когда мы зашли в вестибюль - начал он, – там был У Фань. Он просто прошел мимо, глядя прямо на нас. Я хотел его окликнуть, но он только ускорил шаг и скрылся в лифте.
- Да уж, это…
- Странно, ведь так?
- Ага, - Чанёль казался задумчивым, поэтому Бэкхён предоставил его своим мыслям, увлекшись перебором рыжих прядей. Ему очень нравилось сидеть на коленях Чанёля и впитывать окружающее его тепло.
- Как там Кёнсу? - спросил Бэкхён после некоторой паузы.
Широкая улыбка застала его врасплох.
- Справляется, более или менее. Правда, потребовалось много тайленола.
- Я могу предоставить скидку, - пробормотал Бэкхён, и Чанёль рассмеялся, уткнувшись носом ему в шею.

Сначала Цзытао познакомился с Исином и Чондэ. В те дни, когда Лу Хань засиживался в офисе, Минсок и Чондэ проводили мероприятия со своими учениками, Цзытао обычно ужинал с Исином в 1225й квартире. А когда у Исина бывали дополнительные занятия в студии, Чондэ обычно возвращался домой пораньше и приглашал Цзытао на ужин или просто в гости, иногда помогал ему с домашней работой.
Он познакомился с У Фанем в тот вечер, когда Исин задерживался в студии, Чондэ и Минсок были заняты со своими учениками, а Лу Ханя настигло очередное перенесенное интервью. Цзытао не знал, что Исина нет дома (это бывало довольно редко), и когда дверь 1225й квартиры открыл кто-то другой, Цзытао впервые за все время проживания в Корее пришлось задрать голову.
Ох…
То есть, вау.
Обалдеть.
- А где Исин-гэ? – инстинктивно на китайском спросил Цзытао.
- В студии, - ответил ему молодой мужчина, выглядевший слегка удивленным. – Я…

- У Фань-гэ, верно? – очаровательно улыбнулся Цзытао.
Словно призрак Лу Ханя навис над У Фанем, злорадно ухмыляясь, вот только У Фань не позволит ему насмехаться, потому как такое обращение его нисколько не затрагивает. Ни чуточки. И хоть Цзытао и привлекательный, но не настолько же.
- Верно, - ответил У Фань.
- Я могу зайти? – спросил Цзытао, делая шаг вперед, и У Фань, прижался к стенке, пропуская его внутрь. – Исин-гэ оставил что-нибудь поесть?
- Я могу приготовить, - выпалил У Фань и тут же об этом пожалел, потому как его успехи в готовке оставляли желать лучшего.
Цзытао просто смотрел на него.
У Фань закрыл дверь и поспешил укрыться на кухне прежде чем Цзытао что-то скажет и У Фаню придется что-то отвечать, а У Фань не знал как отвечать на это что-то. И становилось все сложнее смотреть на него, потому что у Цзытао было очень привлекательное лицо.
Но не настолько привлекательное!

Лу Хань подавился бутербродом. Цзытао недоуменно глядел, как Минсок участливо хлопал ему по спине.
- Что-что? – откашлявшись, хрипло переспросил Лу Хань.
- Ты же встречался с У Фанем-гэ, верно? – повторил Цзытао на китайском.
- Да, - ответил Лу Хань – это был общеизвестный факт. Недавний инцидент был скорее вызван следующим вопросом, который Цзытао также повторил.
- Ну и как он?
По сосредоточенному выражению на лице Минсока можно было сказать, что он вовсю старался вникнуть в суть их разговора. Лу Хань же не знал что на это отвечать, потому как боялся, что под этим вопросом Цзытао хотел узнать каков У Фань в постели, а Лу Ханю не хотелось затрагивать эту тему – не потому, что У Фань был плох, а потому что это же Цзытао! Лу Хань как раз собирался дать сбивчивое объяснение на корейском, надеясь, что Цзытао не сможет ничего понять, но его спас телефонный звонок. Это был Бён Бэкхён из квартиры 1213, который в последнее время много времени проводил с Цзытао.
- Я слышал слово «парень», - сказал Минсок, когда Цзытао отошел, чтобы ответить на звонок.
- Правда? – улыбнулся Лу Хань.
Минсок улыбнулся ему в ответ.

Чунмёну нравился У Фань из 1225й квартиры.
Он был очень дружелюбным, несмотря на то, что поначалу производил совершенно противоположное впечатление, с ним было легко разговаривать, и он не раз давал Чунмёну советы как уберечь Чонина и Сехуна от безрадужной кончины. Но иногда его поведение смущало Чунмёна, и тот задавался вопросом было ли дело в самом У Фане или в культурных различиях, возникавших несмотря на то, как долго У Фань жил в Корее. Чаще всего Чунмён приходил к выводу, что дело все-таки в самом У Фане. Сейчас был как раз такой случай – Чунмён заметил У Фаня в углу у дверей лифта двенадцатого этажа, прячущегося за высоким растением.
- Может, тебе лучше подойти и спросить его напрямую? – тихо предложил Чунмён, подходя ближе и становясь рядом. У Фань вздрогнул от неожиданности.
- Я разговаривал с ним до этого всего лишь раз, - ответил он.
- Да брось, - теперь Чунмён слегка улыбался. – Чанёль вообще ни словом с Бэкхёном не обмолвился, принес ему цветы, и глянь – они теперь словно шестьдесят лет уже женаты. Это не накладывает на тебя каких-то чугунных обязательств. Просто предложи стать друзьями. Попробуй. Это как дать испытательный срок.
- Испытательный срок? – переспросил У Фань.
Чунмён кивнул.
Странное, неразличимое выражение проступило на лице У Фаня, когда он неожиданно выступил вперед из своего угла, похлопал Чунмёна по плечу и зашагал в сторону 1225й квартиры.

У Фань ужасно готовил, но хорошо умел слушать.
Цзытао говорил с ним всего лишь раз – в тот вечер, когда Лу Ханя, Минсока, Исина и Чондэ не было дома, и он еще не успел познакомиться с Кёнсу, Чанёлем и Бэкхёном. Разговаривать с У Фанем было удивительно легко, несмотря на то, что это была их первая встреча. У Фань говорил красиво (все-таки он был журналистом), но не особо много. Цзытао не знал, как можно объяснить кому-либо каково это – разговаривать с У Фанем, ему казалось, это что-то, что необходимо испытать самому, чтобы понять. Цзытао очень понравилось разговаривать с У Фанем, и он хотел бы, чтобы их расписания чуть лучше совпадали, и им выпал шанс поговорить снова. В последние дни У Фань вообще куда-то запропастился, словно какой-то местный домовой утащил его.
А еще У Фань высокий.
И привлекательный.
- Нет, - сказал Лу Хань, - на самом деле он - заносчивый ублюдок. Слушай своего гэ, Цзытао!

После Лу Ханя У Фань решил, что куда проще встречаться с корейцами. От них вполне можно ожидать, что они захотят остаться в Корее и в случае чего согласятся сопровождать У Фаня в его редких поездках в Китай к родне. Но по большому счету, все сводилось к тому, что У Фань легко мог сказать, к какой стране у них лежит сердце, и строить свою линию поведения в зависимости от этого.
С Лу Ханем У Фань ничего не мог предсказать.
У Фань не знал, чего ожидать от такого же китайца, как и он, выучившегося и работающего за границей. Что еще больше усугубляло ситуацию – тот факт, что с Лу Ханем у него впервые были серьезные отношения. Они уехали в Корею вместе, жили вместе, помогали друг другу освоиться в стране, где не было друзей и близких. Они прошли через все это вместе, и когда пришло время выбирать, У Фань и не думал, что решения, которые они приняли, будут так различаться.
У Фань решил остаться в Корее.
А Лу Хань вернулся в Китай.
- Все нормально, - говорил ему Лу Хань по телефону, когда, уже годы спустя, собирался вернуться, чтобы работать в той же компании, где уже работал У Фань. – Я не остался ради тебя, а ты не последовал за мной. Наверное, мы не так уж сильно друг друга и любили.
У Фань не понимал, почему он так заинтересовался Цзытао, потому как - что бы Лу Хань там ни говорил - когда речь шла о каком-либо китайце, У Фань ставил железные заслоны в своем сердце. Когда в его жизни появился Исин, У Фань добавил еще и стальных решеток, но, в конце концов, все оказалось куда проще, и Исин остался всего лишь другом. Хуан Цзытао был куда опаснее, потому что по крайней мере в случае с Исином, У Фань знал, что тот приехал в Корею, чтобы танцевать. Цзытао приехал учиться. Как и Лу Хань когда-то. Это пугало, но, может, как и предложил Чунмён, стоило дать их отношениям испытательный срок? Может, в этот раз все будет хорошо, а может, закончится также ужасно, как и в случае с Лу Ханем. Но у Фань все равно хотел попробовать, потому что он именно такой дурак, как он нем говорит Лу Хань, и надеялся, что, возможно, когда-нибудь кто-нибудь полюбит его настолько, что будет готов последовать за ним куда угодно. Нашел же Лу Хань человека, готового остаться с ним из любви.


Минсок испуганно вздрогнул, когда неожиданно хлопнула входная дверь, значительно позже того времени, когда Цзытао обычно возвращался домой.
- Ужин на кухне, - сказал Минсок, когда Цзытао снял ботинки и забросил сумку на диван. – Снова где-то пропадал с Бэкхёном?
Цзытао уже стоял у плиты и заглядывал в кастрюлю.
- Что? А, нет, - он обернулся и улыбнулся. – Повстречал в вестибюле У Фаня-гэ, то есть, хёна. Он пригласил меня завтра сходить с ним в музей.
- Позвал тебя на свидание? – удивленно переспросил Минсок.
Цзытао нахмурился, накладывая себе рис.
- В музей, - повторил он. – В Корее есть какое-то другое название для этого?
- Да нет же, свидание! – Минсок старался говорить медленнее. – Когда ты проводишь время с кем-то, кто тебе нравится, идешь с ним в кино, в музей и все такое прочее.
Цзытао наложил кимчи в другую чашку и подошел к столу. Он сел напротив Минсока, расположившись так, чтобы еда никоим образом не попала на его бумаги.
- О, - теперь в его голосе наконец прозвучало понимание. – Да, значит это – свидание.
Он улыбнулся, и Минсок рассмеялся.

История пятая: Bull's eye

Bull's Eye [BaekYeol]

Первый раз Чанёля в квартире Бэкхёна мог бы пройти куда лучше, если бы он не начался с того, что им пришлось затаскивать туда вазу, и Чанёль уже жалел о том, что выбрал ее, так как она была просто неимоверно тяжелой. Когда они вдвоем наконец установили ее там, где она не могла причинить вреда Бэкхёну или каким-то его вещам, пот уже лился рекой, а ноги больше не держали, и они просто упали где стояли. Чанёль собирался извиниться перед Бэкхёном за то, что подарил такую излишне огромную вазу, да еще и без тележки, но прежде чем он успел это сделать, Бэкхён рассмеялся. Когда Чанёль взглянул на него, то заметил капельки пота, стекающие по лицу и задорную улыбку.
- Было весело, - сказл Бэкхён, и слегка высунул кончик языка.
Чанёль просто не мог не улыбнуться в ответ. Кажется, теперь его извинения потеряли смысл. Кто вообще извиняется за доставленное веселье?

Кёнсу не раз задавался вопросом, возможно ли вообще жить спокойной жизнью на двенадцатом этаже, когда нельзя даже выйти за дверь, чтобы на тебя не набросилось шесть футов счастья. Чанёль схватил его за руки и принялся кружить.
- Я опоздаю на смену, - сказал Кёнсу, пытаясь высвободиться (бесполезно, учитывая длину рук Чанёля).
Чанёль продолжал кружить его, пока они оба не потеряли равновесие, свалившись в кучу посреди коридора (к счастью, безлюдного на тот момент), причем Кёнсу конечно же приземлился лицом вниз.
- Кёнсу, - Чанёль счастливо улыбался, - знаешь что?
- Голова болит, - сказал Кёнсу, потирая лоб.
- Мы поцеловались! – восторженно объявил Чанёль.
- Как кино?
- Он поцеловал меня первым, - продолжал Чанёль, являя собой наглядное пособие выражению «улыбка до ушей».
- Так значит, кино было хорошим? А попкорн?
- Только это было немного неловко, потому что он встал на цыпочки, а я спросил, хочет он до ветки дотянуться или что.
Кёнсу вновь потер лоб.
- У тебя есть тайленол? У меня закончился.
- Но потом он сказал, что собирался поцеловать меня, и я нагнулся, чтобы он смог достать, - радостно закончил Чанёль. – У меня есть терафлю.
- Сойдет, - Кёнсу встал и протянул руку Чанёлю. Чанёль ухватился за нее, вот только ничего хорошего из этого не вышло, потому что за те две минуты, пока они валялись на полу и их лица находились на одном уровне, Кёнсу успел забыть, что Чанёль, в отличие от всех нормальных людей, являет собой шесть футов счастья, а не пять с чем-то футов адекватности. Они снова оказались на полу.
- Он хорошо целуется, - сказал Чанёль.
Кёнсу простонал, потому что он вновь приземлился лицом вниз, и его голова болела так сильно, что он не мог даже повернуть ее, чтобы ответить.

Честно говоря, Бэкхён сошелся с Чанёлем, потому что тот показался ему веселым, а Бэкхён любил смех и ему искренне нравился сам Чанёль. Он казался таким человеком, которого все время окружало счастье, а из того, что Бэхён слышал, следовало, что Чанёль всегда был готов помочь, хорошо справлялся со своей работой и любил ее, и в целом был очень легким в общении человеком. Бэкхён тоже считал себя веселым, легким в общении и всегда готовым помочь человеком. Но как бы ему не нравилось работа с людьми в аптеке, все равно случались такие дни, когда он хотел бы, чтобы его все оставили в покое, потому что он терпеть не мог срываться на других, а именно так и получалось, когда он был на взводе. Особенно он не хотел бы сорваться на Чанёля. С самого начала всей истории с цветами Бэкхён планировал встречаться с Чанёлем до тех пор, пока в их отношениях не наступит застой, и Чанёль не разлюбит его, тогда они могли бы стать просто лучшими друзьями. Из Чанёля получился бы прекрасный друг, но не парень, потому что Бэкхён не считал себя подходящей партией для такого оптимистичного человека, как Чанёль. Ему нужен был кто-то, кто мог бы быть всегда счастливым, как и он сам, а Бэкхён не думал, что сможет справиться.

Разные вещи творились на двенадцатом этаже, но в вестибюле всегда было относительно тихо, особенно после девяти вечера, потому что там проходили не только жильцы двенадцатого, да и те притворялись нормальными людьми, чтобы поберечь психику Кёнсу. С тех пор как здесь поселился Бён Бэкхён, Чонин еще ни разу не слышал, чтобы тот повышал голос на кого-то, ни разу не видел, чтобы тот хмурился. Поэтому сцена, которой он стал свидетелем, застала его врасплох. Бэкхён пронесся мимо Чанёля, его крик «Оставь меня в покое!» эхом отдавался от стен вестибюля. Чонин прижался к стенке, пропуская его к лифтам, и смотрел, как тот бешено бил по кнопке со стрелочкой вверх.

Когда Бэкхён добрался до своей квартиры, он уселся на полу гостиной и стал размышлять. Вот уже месяц они встречались с Чанёлем, но Бэкхён только сейчас задумался над тем, почему Чанёль вообще этого захотел. Такое вообще было трудно забыть, не так-то уж часто Бэкхёна задаривали цветами незнакомцы, очарованные его внешним видом, все-таки его сложно было назвать красавчиком. Их отношения с Чанёлем так походили на сказку, и Бэкхёну было грустно оттого, что теперь она закончилась. Ведь Чанёль предложил им встречаться, потому что думал, что Бэкхён милый и всегда улыбается, а теперь, когда он узнал, что Бэкхён не может быть всегда счастливым… Завтра утром Бэкхёну придется извиниться за то, что вел себя как самая настоящая задница просто потому, что у него выдался плохой день на работе. Потом они, скорее всего, расстанутся, и Бэкхёну остается лишь надеяться, что они смогут остаться друзьями (потому что ему правда очень-очень нравился Чанёль, гораздо больше, чем он мог себе представить, и кто бы еще мог придумать начинать строить отношения с цветов?). Бэкхён не знал, сколько времени просидел вот так, размышляя, но, наверное, очень долго, потому как когда он, наконец, переоделся и рухнул на кровать, то тут же провалился в сон.


- Ты помнишь, что нам еще работать завтра? – спросил У Фань. – Завтра – среда.
- Я в курсе, - улыбнулся Чанёль, постукивая пальцами по стоящей рядом вазе с цветами. – Я буду вовремя, не волнуйся.
- Тебе надо поспать, время уже за полночь, - У Фань указал на дверь, рядом с которой расположился Чанёль - «1213» как гласила табличка. – Он все равно не выйдет до утра. Просто оставь цветы здесь, а завтра скажешь все то, что хотел сказать.
Чанёль сморщил нос и снова улыбнулся.
- Не, все нормально, - сказал он, прислоняясь спиной к двери. – А ты почему тут так поздно? У нас интервью в одно время завтра.
У Фань, не вынимая рук из карманов, пожал плечами.
- Ходил на крышу.
- Ты там частенько бываешь.
- Там хорошо думается. А мне есть над чем размышлять.
Чанёль тихонько рассмеялся.
- Ясно. Увидимся завтра, - и помахал.
Кончики губ У Фаня слегка приподнялись, когда он пошел дальше.

Бэкхён шарахнулся лбом об пол.

- Прости! – повторял Чанёль, пытаясь выползти из-под Бэкхёна и не задеть при этом вазу, невинно стоявшую рядом с дверью. Бэкхён тоже пытался слезть с него, но руки Чанёля обхватили его за талию, не давая отодвинуться слишком далеко.
- Ничего страшного, - сказал Бэкхён, потому что он и в самом деле был в порядке, и ему надо было донести до Чанёля, что пусть Бэкхён и споткнулся об него на выходе из своей квартире, но во вчерашнем срыве вовсе нет его вины. – Не надо было ждать меня здесь.
Чанёль моргнул, все еще прижимая его к себе.
- Я принес тебе цветы.
Бэкхн попытался проигнорировать тепло, разлившееся у него в груди, и вспомнить заготовленные накануне слова, но обнимавшие его руки Чанёля не очень-то этому способствовали.
- Не стоило.
- Но мне хотелось, - улыбнулся Чанёль.
Орган, который когда-то назывался сердцем, теперь расплавился и превратился в лужицу.
- Я не могу быть счастливым рядом с тобой все время, - быстро выдохнул Бэкхён, вцепившись в его рукава, потому что ну не мог же он сказать: «давай расстанемся, ведь я совсем не такой, каким ты меня представлял, да ты и сам понял это прошлой ночью».
Чанёль нахмурился.
Пак Чанёль.
Нахмурился.

Бэкхён уставился на него.

- Я бы сильно удивился, узнав, что кто-то может быть счастливым все время, - сказал Чанёль. – А ты нет?
У Бэкхёна отвисла челюсть.
- Я…
- Даже хорошо, что ты сорвался первым, - усмехнулся Чанёль. – Когда я злюсь, это пипец страшно. А ты милый. Мне кажется, что когда я разозлюсь, мне придется в качестве извинения купить вазу размером с ту последнюю.
Чанёль рассмеялся, а челюсть Бэкхёна отвисла еще больше.
- Стой, так значит… - он посмотрел в сторону вазы. Не слишком большая, но и не слишком маленькая, золотая середина.
Чанёль сжал Бэкхёна в объятиях.
- Я не смог достать тебе сирень, - сказал он. – Не сезон. Но аджумма из магазина сказала, что тюльпаны поднимают настроение. Посмотри на них, тебе лучше?

Кёнсу уставился на пол. Он подумал, что может, если он закроет глаза и откроет их снова, то окажется, что ему лишь показалось и это вовсе не рубашка (точная копия той, что была на Чанёле вчера вечером) валяется там в окружении лепестков тюльпанов.
А это что, его джинсы?!
Кёнсу подвис бы минут на десять, если бы не звуки, раздавшиеся из-за двери 1213й квартиры - так он управился за три. Кёнсу схватил вещи с пола и на всей скорости помчался к лифтам. Внизу, в тишине и покое вестибюля он сложит одежду аккуратно, а когда будет возвращать, то таки влепит Чанёлю затрещину. Все равно под воздействием пост-секс эйфории тот ничего не почувствует.

История шестая: Baby U

Baby U [XiuHan]

I can’t help but wonder if you’re human
Who else in this world can challenge how cute you are?

Он познакомился с Ким Минсоком через два дня после переезда в Корею на новое место работы. Когда У Фань представил его как своего бывшего парня, Лу Хань едва смог подавить желание больно пнуть того по коленке, потому что никто не хотел бы представать в таком свете перед человеком, который имел все шансы стать нынешним парнем. Как и ожидалось, Минсок слегка сдвинул брови, но все также вежливо улыбался, протягивая руку Лу Ханю.
- Даже не думай, - сказал У Фань, когда Минсок и Чондэ отправились в обратную сторону (они заглянули лишь потому, что Чондэ забыл книгу, которая нужна была ему на родительском собрании).
Лу Хань вскинул глаза и улыбнулся.
- Не думать о чем?
У Фань изогнул бровь.
- Он не твой тип. Ты разобьешь ему сердце.
Лу Хань лишь пожал плечами, его улыбка растянулась еще шире.
- Время от времени не вредно и поразвлечься, - он слегка прикоснулся к руке У Фаня и показал ему язык.
- Рад видеть, что ты не особо изменился, - ответил У Фань.

Вначале Минсок представлял из себя лишь очередную легкую цель, и Лу Ханю просто хотелось слегка поразвлечься пока он заново привыкал к жизни в Корее. Хоть он и бывал тут прежде, с его отъезда прошли годы, и работа отнюдь не была легкой (а тот факт, что У Фань стал его коллегой и был ярым трудоголиком даже в те времена, когда они еще встречались, лишь усложнял все еще больше), поэтому ему требовался кто-то, кто направлял бы его мысли в другое русло.
Минсок был неплохим вариантом.
Это не задумывалось и не планировалось как что-то серьезное. Все будет быстро и просто, и уже через несколько месяцев Лу Хань с ним расстанется, а может даже, если ему будет не лень хорошенько постараться, то Минсок сам расстанется с ним.
В конце концов У Фань был прав, когда говорил, что Минсок – не его тип.

Баоцзы.
Так Лу Хань решил называть Минсока через три дня после их первой встречи, когда У Фань оставил их одних в квартире Лу Ханя, потому что тот пообещал обрезать все провода в квартире 1225, если У Фань не найдет способ организовать им встречу наедине.
Прозвище пришло к нему спонтанно и не входило в заранее составленные планы. Ему просто хотелось найти способ вовлечь Минсока в разговор (и заставить его покраснеть), и этого проще добиться, если Лу Хань даст ему забавное имя, показав, что он заинтересован в Минсоке и думает о нем.
- Так чем ты занимаешься? – спросил Лу Хань, облокотившись на столешницу и сложив подбородок на сплетенные пальцы рук. Он послал Минсоку одну из своих завораживающих улыбок.
Минсок отпил лимонад из своего стакана и отложил его в сторону.
- Преподаю.
- Ммм, отлично. А где? В начальной школе? В средней?
- В старшей. Я плохо умею обращаться с детьми.
Лу Хань игриво приподнял бровь.
- Да ну? Я думаю, ты бы хорошо смотрелся с маленькими детьми, - тут он ухмыльнулся, - по внешнему виду так и не отличить.
- Эй! – попытался возмутиться Минсок, но не смог удержать рвущийся наружу смех, который перекинулся и Лу Ханю. – Мы же с тобой примерно одного роста…
- Нет, не одного, - ухмыльнулся Лу Хань и перегнулся через столешницу, чтобы легонько ткнуть Минсока в щеку и насладиться видом его вcпыхнувших алым ушей.
- Да ладно тебе, Баоцзы, - продолжил он, отнимая руку и смеясь, - ты, наверное, выглядишь моложе своих учеников.
Когда Минсок, уши которого горели все так же ярко, ничего на это не ответил, а лишь схватил лимонад со стола и начал быстро пить, рискуя захлебнуться, - Лу Хань понял, что достиг своей цели на сегодня.

Всего через три недели Лу Хань предложил Минсоку встречаться, потому что понимал, что иначе этот процесс затянется надолго. В его планы не входило узнавать Минсока поближе и становиться ему близким другом прежде чем переходить на новую стадию отношений, потому что Минсок все-таки не его тип, и Лу Хань не стремился к долгим связям. Это – просто что-то скоротечное и забавное на то время, пока он не найдет себе кого-то другого своего типа.
Услышав это предложение, Минсок поперхнулся холодным чаем, и в итоге им оказалась залита вся столешница.
- Так значит, да? - спросил Лу Хань, возвращаясь с бумажными полотенцами в руках.
Минсок выхватил у него полотенца и принялся вытирать лужу.
- Я хотел сказать, - пробормотал он, краснея, - ты же еще меня совсем не знаешь…
- Но ты мне нравишься, - просто сказал Лу Хань, улыбаясь еще более ослепительно, чем в прошлый раз. – А я нравлюсь тебе, верно?
- Я… - Минсок застыл с открытым ртом.
Лу Хань перегнулся через столешницу, легонько и игриво провел по щеке Минсока костяшками пальцев, тот быстро-быстро заморгал.
- Ну и прекрасно, - сказал Лу Хань. – Завтра и в четверг я занят, так что если хочешь сходить куда-нибудь со мной, приходи в пятницу вечером, хорошо?

В ту пятницу все прошло в соответствии с ожиданиями Лу Ханя, но некоторые события, все же, из них выбивались.
Как и ожидалось, Минсок повел его в заурядное для свиданий место. Они отправились в авиационно-космический музей, потому что Минсок был учителем (учителем биологии, но как оказалось, его привлекал космос, к тому же он дружил с Чондэ, который был учителем географии, так что все это как-то логически увязывалось в голове Лу Ханя). Лу Хань кивал, когда нужно, смеялся, когда от него это требовалось, и не забывал улучать моменты, чтобы пофлиртовать с Минсоком, заставляя того краснеть. Все шло согласно его ожиданиям, и было уже где-то около восьми вечера, когда они оказались в самом центре музея, и Минсок легонько взял его за руку.
- Пошли, - сказал он, улыбаясь.
И дальше Лу Ханю оставалось только следовать за Минсоком куда-то в те залы музея, которые открывались только на случаи специальных выставок. Как оказалось, у Минсока был пропуск в эти помещения, потому что он был учителем и существовали какие-то особые связи между его школой и этим музеем.
Минсок привел его в закрытый планетарий.
Звезды, тысячи звезд, сияющих на искусственном небе, росчерки комет, маленькие шары, имитирующие планеты, огромные телескопы – всего этого хватило, чтобы у Лу Ханя перехватило дух.
Минсок повел его к самому последнему ряду сидений, расположенному дальше всех от всяких приборов и выставочных экспонатов. Они сидели там в тишине несколько минут, и Лу Хань знал, что Минсок ждет от него какой-то реакции, и Лу Хань даже хотел что-то сказать, вот только по какой-то неизвестной причине слова отказывались формироваться у него в горле.
- Тебе нравится? – спросил Минсок, поворачиваясь к нему. В темноте Лу Хань не видел его лица, но отчетливо слышал волнение в его голосе.
Лу Хань все еще не мог вымолвить ни слова.
Поэтому он просто поцеловал Минсока.

Когда Лу Хань вернулся домой (после того, как поцеловал Минсока еще раз на прощание перед дверью его квартиры), то первым делом он направился в ванную и сполоснул лицо холодной водой. Это все было так странно.
В его планах значилось поцеловать Минсока сегодня вечером, но совсем при других обстоятельствах. В воображении Лу Ханя перед их поцелуем Минсок заикался и краснел, а он сам оставался спокойным и невозмутимым. Но это произошло под воздействием какого-то импульса, когда Лу Хань повернулся, что бы что-то сказать, но не смог, и его тело действовало само по себе, и…
Да, это было странно.

I purposely want to make you cry
I’m curious if you’d still be pretty then

Лу Хань пришел к выводу, что в масштабах его вселенной то проишествие было лишь незначительной случайностью, и в дальнейшем все пошло по накатанной. Где-то через три недели он решил, что наступил подходящий момент для их первой ссоры. Не то чтобы Минсок ему не нравился или с ним было скучно, просто все эти три недели Минсок показывал себя не иначе как очаровательным, искренним и милым человеком (и иногда были моменты, когда сердце Лу Ханя билось быстрее положенного, но он списывал все это на небольшие побочные эффекты своего плана), а Лу Хань никогда раньше не встречался с такими людьми. В нем просто играло любопытство. Интересно, как поведет себя Минсок в такой ситуации?

И чтобы вы знали, человек который более-менее подходил под тип Лу Ханя – это У Фань, скрывающий внутреннее тепло под внешней холодностью. Лу Ханю, с его навыками очарования и флирта, не составляло особого труда пробиться через этот внешний слой за какие-то пару месяцев. Лу Ханю нравилось, когда его ценили и оберегали, но если Лу Хань переступит черту, человек типа У Фаня просто уйдет, потому что все равно будет ставить свои интересы превыше всего, как бы Лу Хань не старался. Вот почему Лу Хань никогда не винил У Фаня в том, что между ними произошло, да и сам он считал себя слишком эгоистичным.

Лу Хань решил устроить сцену с утра пораньше, так чтобы к вечеру, когда они оба вернутся с работы, Лу Хань мог притвориться, что скрепя сердце принимает извинения Минсока, а тот отведет его в кино. Так их первая ссора закончится тихо, гладко, и никто не пострадает.
Тем утром он ворвался в квартиру Минсока и целых пятнадцать минут разорялся на пустом месте (что-то там о том, как мало Минсок ему уделяет времени), трагично заламывал руки, топал ногами и напоследок хлопнул дверью. После этого он отправился прямиком на работу, так как не хотел опаздывать.
Минсок не побежал за ним, даже не пытался возразить в ответ, молча стоял и смотрел на Лу Ханя широко распахнутыми глазами, - довольно скудная реакция, но Лу Хань и не ожидал многого. Это послужило лишь дополнительным подтверждением тому, что Минсок – совсем не его тип. В старые добрые времена Лу Хань бы не осмелился устроить ссору без всякой на то причины, потому что У Фань потом несколько дней отказывался бы с ним разговаривать, в Лу Хане бы взыграло упрямство, и никто из них не согласился бы уступить первым, и напряжение, в том числе и сексуальное, нарастало и вылилось бы в примирительный жесткий секс, и только тогда все вновь вернулось бы на свои места.
Как и ожидалось, с Минсоком все иначе.
Лу Хань помахал Кёнсу, проходя мимо стойки ресепшена к дверям. Он надеялся, что У Фань принесет скрипты к интервью, потому что Лу Хань, конечно же, свои не захватил.

И только уже в автобусе он осознал, что оставил свой зонтик в квартире Минсока, а на вечер передавали дождь.

- Так значит, ты повел себя с ним как самая последняя задница, - на китайском заключил У Фань. В офисе было еще довольно людно, У Фань сидел на краешке стола Лу Ханя, пока тот собирал вещи и пытался сообразить, как ему добраться до автобусной остановки и не утонуть при этом (если такой трюк вообще был возможен, в Сеуле сегодня явно ожидался второй Великий потоп).
- Мне было любопытно, - поправил его Лу Хань.
- Ты был задницей, - повторил У Фань.
- Один хрен, - Лу Хань пожал плечами и улыбнулся. – Мы помиримся, и он сводит меня на тот фильм, который я давно уже хочу посмотреть.
- Только том случае, если ты не утонешь сегодня, -сказал У Фань, кивая в сторону окна, вид за которым скорее навивал ассоциации с иллюминаторами подводных лодок, а офис меж тем находился на пятнадцатом этаже. – Ты мог бы запросто увести зонтик у Чанёля.
- Я не настолько бессердечный, - сказал Лу Хань, мило улыбаясь (У Фань закатил глаза). – Кроме того, он, кажется, уже ушел.
У Фань приподнял брови.
- Ну что ж, удачи тебе тогда, - сказал он и пошел прочь.

Лу Хань смотрел, как У Фань шагал обратно в сторону съемочной площадки, но посреди пути тот неожиданно остановился. Лу Хань нахмурился: кажется, какой-то человек привлек внимание У Фаня, и Лу Ханю было плохо видно, но они о чем-то говорили, а потом У Фань резко развернулся и посмотрел в сторону Лу Ханя.

- Что такое? – спросил Лу Хань, когда У Фань вернулся к его столу. – Кто это был?
У Фань молча положил зонтик на стол.
- Теперь ты не утонешь.
Лу Хань узнал свой красно-черный зонтик, который оставил сегодня в квартире Минсока.
- От кого это? – недоуменно переспросил он.
У Фань изогнул бровь.
Лу Хань три секунды смотрел ему в глаза, после чего, схватив сумку и зонт, бросился к лифтам.

На улице стояла темень, дождь лил, как из ведра, туда-сюда сновали люди в дождевиках и с зонтами – спешили как можно скорее добраться домой. Автобусы, такси и машины были едва различимы за пеленой дождя. Лу Ханю ничего не оставалась кроме как отправиться домой в надежде, что по пути ему встретится Минсок.
Все в порядке.
Минсок ведь умный. Он ходит в школу каждый день. Конечно же у него есть свой зонтик.
Ведь так?

А вот и нет.

Когда Лу Хань ворвался в квартиру Минсока (не утруждая себя стуком, долбился ногой в дверь, пока ему не открыли), то застал его промокшим до нитки и недоуменно хлопающим глазами на выражение крайнего удивления, проступившего на лице Лу Ханя.
- О Боже, - вырвалось у него. – Ты совсем дурак, да?
- Что? – переспросил Минсок, недоуменно нахмурившись.
- Ты – дурак, - повторил Лу Хань на корейском, потому что осознал, что в первый раз произнес это на китайском. – Где твой зонт?
Минсок растерянно потянулся рукой к мокрым волосам.
- О. Чондэ оставил свой дома, и я дал ему свой, потому что не думал, что дождь пойдет так скоро, и…
- Так почему ты просто не воспользовался моим и не пошел домой? – недоверчиво переспросил Лу Хань, тон голоса которого повысился на две октавы к концу предложения.
Минсок снова непонимающе на него посмотрел.
- Так почему ты просто не воспользовался моим и не пошел домой? – Лу Хань вновь понял, что забыл перейти на корейский, но хотя бы в этот раз ему удалось не сорваться на свинячий визг.
Минсок смотрел ему в глаза. Лу Хань ждал ответа.
- Потому что он был нужен тебе, - наконец сказал Минсок, замешательство в его голосе полностью отражало чувства Лу Ханя. – И ливень был нешуточный.
- Но теперь ты сам весь промок, - медленно проговорил Лу Хань. Может, он сам и не заметил, а его корейский стал хуже со временем, а может, Минсок не мог его понять, потому что под действием абсурдности ситуации у Лу Ханя прорезался тяжелый акцент?
Минсок… рассмеялся.
От его короткого смешка на Лу Ханя нашла оторопь, потому что это все не имело никакого смысла. Минсок, должно быть сошел с ума, стоял тут, промокший до нитки, и смеялся. Лу Хань ничего не понимал.
- Это всего лишь вода, - улыбнулся Минсок. – Приму душ, подсохну – и все нормально.
Это все звучало так глупо в глазах Лу Ханя.
- Кроме того, - продолжил Минсок, когда Лу Хань наконец вновь обрел способность дышать, – ты был так зол этим утром, и я не знал… и не знаю… как я могу загладить свою вину? Это – меньшее, что я мог для тебя сделать.
Он снова рассмеялся, только в этот раз в его смехе чувствовалось смущение и вина, и черт, Лу Ханю казалось, что кто-то воткнул кинжал ему под ребра и несколько раз повернул.
- Фиговое, конечно, получилось извинение, так что, может, если ты чего-нибудь хочешь, куда-нибудь сходить там, я…

Лу Хань бросился к нему на шею, впиваясь поцелуем в губы и прижимаясь так крепко, что его собственная одежда намокла за каких-то пару секунд.

И планы Лу Ханя вновь рухнули той ночью. Он-то хотел оттягивать и оттягивать момент их первой близости, чтобы в конце концов Минсок не выдержал и первым потребовал секса. Но вместо этого Лу Хань целовал Минсока до тех пор, пока они обоим стало не хватать воздуха, и это Лу Хань лихорадочным шепотом спрашивал: можно ли ему провести пальцами по мягким щекам, можно ли ему овладеть Минсоком и заставить того кричать, можно ли…

Минсок кивнул, тяжело дыша и нервно улыбаясь.
- Со мной ты можешь делать все, что пожелаешь. Да ты и сам знаешь, верно?

Seeing you makes me so happy
Before I knew it, my lips are saying ‘I love you’

Если бы Лу Хань знал, что все так получится, он никогда бы не выбрал Миснока. Он бы никогда не подходил к нему, не пытался бы завязать разговор и завести дружеские отношения. Минсок никогда не был и не будет его типом, но тип Минсока в корне отличался от того, что ожидал Лу Хань.
А может, Лу Хань просто недооценивал Минсока, может, он забыл, что искал продолжительных отношений только с людьми своего типа, потому что мог уживаться только с такими же эгоистичными существами, как и он сам. Но это не работало, когда партнер такой бескорыстный, такой потрясающий, такой добрый, и лучше Лу Ханя во всех аспектах, но, кажется, сам не осознает этого. Партнеру казалось, что Лу Хань более прекрасный и удивительный человек только из-за того, что у того имелась симпатичная мордашка, и он знал, как использовать слова в свою пользу, вызывая у людей восторг и трепет.
Сам Лу Хань считал, что лицо Минсока куда приятнее, и он всегда мог рассмешить Лу Ханя и заставить его сердце биться быстрее.

У Фань был прав.
Минсок – не его тип, и Лу Хань разобьет ему сердце.
Вместе со своим.


Истории будут добавляться по мере готовности




 

@темы: переводы, EXO

---

Где-то после этой картинки меня не стало

10.07.2012 в 13:46

Пишет  дядя Митя:

И вот про дораму еще. Ходят слухи, что там засветятся все Экзо, кроме Тао, Сюминя и Чэна. Ну почемууууу?=/

@настроение: there's one particular post waiting to be written by me in drafts...

@темы: фанатское, Last Unicorn, EXO, Pikachen, бурчание

---

Это уже флэшмоб "запости любимую картинку с бэкстейджа хэппи кэмпа"

♥ и ни разу не пейринг)


ОТ12

@настроение: Хорошо, что есть тумблер, иначе тут давно была бы картинкосвалка)

@темы: (c)weibo, EXO, Kyungsoo, Pikachen

---

@темы: (c)tumblr

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пост навеян радостью от того, что вечером наконец дали интернет=)

Вот интересно, в будни только и думаешь о том, как в выходные можно будет поваляться и поовощить, а когда выходные наступают - хочется куда-то идти, где-то гулять, пробовать что-то новое. И как-то очень редко кто-то разделяет мой энтузиазм.
Вообще сегодня первое июля - такой значимый рубеж лета в разгаре, а мне оно как-то смутно ощущается. Особенно если сравнивать с прошлогодними ощущениями. Скучаю по ним и по людям, которые их олицетворяли. Почему нельзя возвращаться в прошлое и переживать некоторые моменты заново? Позапрошлое лето со всеми волнениями-ожиданиями-духотой-бумажками на китайском вообще кажется нереальным. Словно и не со мной.

Еще у меня был выпускной в четверг. Два красных диплома, грамота, значки ИГУ тоже в количестве двух штук. А китайский диплом не отдали, сказали приходите в сентябре. С нашим университетом так просто не прощаются) Еще была фотосессия у профессионального фотографа - чудесной милой девушки, очень буду ждать фотографий, интересно что получится.
Где-то в этот же день ушли практически все мои деньги ТТ

Все еще сталкиваюсь с завышенными ожиданиями других людей от меня. Очень даже неожиданных людей.

Рандомное-фандомное. Китайский тест на бойфренда из Экзо, ну как всегда, да. Плачу над результатами. Зато тумблеровские клик-энд-драг игрушки меня всегда радуют))

Antanya的成分：
金俊棉（SUHO）：52.82%
卞白贤（BEAKHYUN）：17.46%
吴凡（KRIS)：15.49%
黄子韬（TAO)：11.44%
鹿晗（LUHAN)：2.60%
度庆洙（D.O)：0.21%

И фандомно-важное.
С днем рождения， Пак Чонсу♥
Song for you will never be the same for me, you know?

@темы: Поздравления, SJ, My life, Настроение, Тесты

---

当代歌坛

Аааа, костюмы *_* Лэй и Крис такие дураки. Тао завораживает. Эти крупные планы Лу Ханя тоже.
А про Чэна вообще не могу говорить, получается что-то маловнятное.

@темы: фанатское, EXO, (с)youtube

---

Нежности

20.06.2012 в 02:51

Пишет  Ренди:

Другая лапа

19.06.2012 в 21:18

Пишет  ~JoJo~:

Пишет  ша:

19.06.2012 в 19:00

там ещё под ней написано было
— Лисёнок, — сказал лисёнок лисёнку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело,плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звёзды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисёнка, разделенная на двух лисят — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там ещё есть в мире?

URL комментария

@темы: Настроение

---

Вернулась только что из стоматологии, где мы битый час пытались заставить мой зуб сдаться на милость врачам и уколам с обезболивающим. Кажется, там места живого на десне не осталось, а он все равно реагировал. В итоге отпустили до понедельника. Зато я теперь на вид угрюмое зомби какое-то прямо как Сехун.

Еще на обратном пути шла через центральны парк, так мерзко - половина деревьев поедена червяками-паразитами и эта паутина свисает аж до самой земли. И ладно бы только там - по всему городу это. Неужели так сложно обработать деревья пораньше? В прошлом году также было... только я тогда уехала на месяц, а когда вернулась уже прошло все. Все еще туристический центр, но кого это волнует, ага(

@темы: My life, Я и мой организм, Иркутск, Наблюдения, Негатив

---

Сегодняшний день был посвящен:
- поиску платья - можно сказать, что успешно. Осталось только понадеяться, что до завтра его не купит кто-то другой, потому что оно конечно же в единственном экземпляре.
- поеданию поз - вот год их не ела и как-то спокойно, но что-то вот на этой неделе что-то отчаянно захотелось. Может, это влияние резко возросшего количества употребления слова "баоцзы" вокруг меня. А позы вкуснее баоцзы, да-да*_*
- просмотру Мадагаскара 3 Все так же круто и смешно)

И у меня какой-то эмоциональный подъем, после вчерашнего сосичного состояния - очень даже.

@темы: FOOD, My life, Кино

---

Доза на сегодня (см.тэг)

+ пищу по интервью в комментах. Часовое интервью я смотрела практически два часа

запись создана: 07.06.2012 в 17:25

@темы: фанатское, EXO