Do not enter to my heart
Название: Сердце на радиоволнах
Автор: Suicix
Пейринг: Ёндже/Джексон
Рейтинг: G
Жанр: AU, флафф
Размер: 1440 слов
Саммари: Час пролетел незаметно, хотя обычно полз как черепаха. Ёндже только и оставалось, что винить во всем Джексона, исходящее от него тепло, непринужденную болтовню и этот его взгляд, который, казалось, имел что-то общее с тоном голоса, когда он произносил имя Ёндже в эфире — та самая загадка, не поддающаяся пониманию.
Ирочке, потому что теплота и Ёндже
Ёндже объявил следующую пару песен из сегодняшнего плейлиста и, вывернув громкость, запустил воспроизведение. До пяти утра оставалось всего ничего, а значит, до окончания передачи еще около часа. В это время ночи (а точнее было бы сказать — утра) жизнь за пределами студии представлялась чем-то нереальным, а начало рабочей смены успевало подернуться дымкой забвения, как если бы уже минули не одни сутки, хотя присаживался Ёндже к пульту не далее, чем в час ночи того же дня. Ему много раз предлагали сдвинуться на другой таймслот, но Ёндже никогда не рассматривал такую возможность всерьез. Глубокая ночь подходила как нельзя лучше и ему и музыке, которую он подбирал для эфира. Ёндже нравилось проигрывать проникновенные баллады или нежные R’n’B песни. Ему доставляло удовольствие думать, что его подборка станет саундтреком для водителей в дороге или колыбельной для спящих. Ёндже находил комфорт в ночном образе жизни. Его день начинался с закатом, продолжался в студии и заканчивался с рассветом, когда он возвращался домой после работы.
Именно последний пункт сейчас манил больше всего. Ёндже нравилась его работа, даже, наверное, можно было сказать, что он любил ее — в конце концов, он всегда мечтал иметь дело с музыкой. Но предрассветные часы порой тянулись бесконечно долго, и тяжело было сопротивляться желанию поскорее оказаться в постели. Ничего удивительного, если учесть, что его персональный день как-никак близился к концу.
Погрузившись в чтение своих заметок к передаче и звучание музыки на фоне, Ёндже так увлекся, что раздавшийся вдруг стук по стеклу будки застал его врасплох. Вздрогнув, Ёндже вскинул голову и моргнул. Ох. Это был Джексон.
(Сердце Ёндже пропустило удар, но он сказал себе, что это от испуга. Реакция была бы все той же вне зависимости от того, кто стоял бы за стеклом. Дело вовсе не в Джексоне. В действительности стоило бы признать, что Ёндже был неважным лгунишкой — не мог провести даже самого себя)
Их взгляды встретились. Джексон улыбался. Ёндже не мог видеть улыбки из-за маски, скрывающей пол-лица, но его глаза так задорно лучились из-под козырька кепки, что не оставалось никаких сомнений. Джексон помахал ему, и Ёндже, стянув наушник с одного уха, жестом пригласил войти внутрь.
— Хён! — удивленно воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? До твоей передачи еще целый час.
— Не спалось, — бросил в ответ Джексон, притворяя за собой дверь. Он присел на стул рядом с Ёндже и стянул маску, но не стал снимать кепку. — Подумал, что рано или поздно все равно пришлось бы сюда заявиться, так почему бы и не рано?
По будням Джексон вел с Бэмбэмом утреннюю передачу, которая шла сразу же после эфира Ёндже. Эти два балабола были просто беспроигрышным вариантом — могли разбудить и привести в бодрое расположение духа кого угодно. Конечно, в это время суток Ёндже уже спал мертвым сном, но, порой, вставая вечером, он прослушивал запись, чтобы начать свой день с убийственных шуток Джексона, его скрипучего смеха и того самого момента в открывающих комментариях, когда он напоминал слушателям, что до этого с ними был Ёндже.
(Каждый раз в голосе Джексона проявлялось что-то такое, чему Ёндже не мог дать определения, но оно по какой-то причине будило в нем целый ворох разных чувств. Стоит ли говорить о беспочвенном разочаровании, посещавшем его в случае, если о предыдущей передаче объявлял Бэмбэм?)
У Джексона еще была собственная передача, которая выходила раз в неделю вечером, и именно ему чаще всего доверяли брать интервью у приглашенных знаменитостей. Имея целый калейдоскоп проектов за пазухой, Джексон, казалось, не собирался на этом останавливаться. Ёндже им неизменно восхищался. Особенно его поражало то, в какую рань Джексону приходилось вставать каждый день на работу.
(Возможно, список этим не ограничивался, и в нем были еще куда более впечатляющие Ёндже пункты, но тот запрещал себе заходить в своих мыслях дальше, всеми силами стараясь поверить в то, что он просто восхищался Джексоном как коллегой, а не кем-то, кто одной только улыбкой заставляет сердце выписывать немыслимые кульбиты в груди)
Песня близилась к концу. Ёндже не паниковал, просто всю последнюю минуту он размышлял о том, стоит ли ему продолжить разговор с Джексоном в эфире.
— Так что, мне объявить всем о твоем приходе или?..
— Это твоя передача, — ответил Джексон. — Я тихонько посижу для разнообразия, хорошо?
Ёндже кивнул. Ему и правда очень хотелось и дальше говорить с Джексоном, но так, наверное, было даже лучше. У него уже был распланирован дальнейший плейлист и подготовлены комментарии к каждой песне. Даже простое объявление о присутствии гостя внесет определенную сумятицу. К тому же, взволнованное смущение в голосе — это не то, что сейчас нужно было от Ёндже слушателям. Джексон любил подшучивать над Бэмбэмом на их общей передаче, иногда позволял себе такое отношение и к гостям, если атмосфера к тому располагала. Ёндже был очень даже не против испытать это на себе, но только не в эфире, не тогда, когда ему следовало быть профессионалом, а он, в отличии от Бэмбэма, совсем не умел ловко парировать в ответ. Кроме того, было еще слишком рано для флирта, пусть даже и приглаженного, а уж тем более на людях.
Джексон внимательно наблюдал за тем, как Ёндже общался со слушателями, следил за скользящими по микшерному пульту пальцами. Он словно проявлял живую заинтересованность к работе Ёндже, как если бы считал, что мог бы чему-нибудь у него научиться, несмотря на свой куда больший стаж на радио. Возможно, при иных обстоятельствах, Ёндже бы нервничал и чувствовал себя выбитым из колеи, но сейчас, напротив, ему хотелось показать себя с лучшей стороны и впечатлить Джексона. Он бы и сам с удовольствием понаблюдал бы за ним в похожей ситуации, да вот только не было у Ёндже приличного предлога. Заявись он даже к самому концу вечерней передачи Джексона, ему все равно пришлось бы торчать еще несколько часов в студии до начала своей смены. Нет, конечно же Ёндже не думал, что Джексон просто нашел приличный предлог, чтобы повидаться с ним, было бы наивно с его стороны так потакать своим розовым надеждам.
Они беседовали во время рекламных и музыкальных пауз. Джексон сопровождал свою речь жестами, ему было достаточно даже одной руки, потому что в другой он держал стаканчик с кофе. Ёндже периодически бросал на него жадный взгляд, хоть и знал, что ему в этот час кофе только навредит. Джексон, кажется, заметил.
— Я бы и тебе принес, да что-то подумал, что будет как-то некстати. Ты же потом домой и спать? — Джексон был прав, на самом-то деле. На все сто процентов.
— В любом случае, главное — забота, — сказал Ёндже. — Это лучше, чем если бы ты мне принес кофе, который не стоит пить в такой час.
— Вот и я так подумал! — с почти дикой улыбкой воскликнул Джексон. — Великие умы мыслят схоже, а?
Так просто было расплыться в улыбке в ответ, невзирая на позднее время, такая она была заразительная. Час пролетел незаметно, хотя обычно полз как черепаха. Ёндже только и оставалось, что винить во всем Джексона, исходящее от него тепло, непринужденную болтовню и этот его взгляд, который, казалось, имел что-то общее с тоном голоса, когда он произносил имя Ёндже в эфире — та самая загадка, не поддающаяся пониманию.
Незадолго до того, как настало время закругляться, появился Бэмбэм. Он, как и Джексон, прижался к стеклу, послав им обоим многозначительный взгляд. Ёндже пытался игнорировать его, даже отвел глаза, но все равно кожей чувствовал легкое покалывание. Они с Югёмом на пару просто не дадут ему спуску в следующий раз, когда получится собраться вместе, тут и говорить не о чем. Вот только все тот же взгляд был обращен и на Джексона, а значит… нет, Ёндже не собирался развивать эту мысль дальше.
Он попрощался со слушателями и запустил воспроизведение в последний раз за сегодня, после чего уступил место Джексону с Бэмбэмом. Помахав им обоим, Ёндже направился к лифтам. Голоса утренних диджеев звенели у него в голове на всем пути вниз.
На улице начинало светать. На подернутом дымкой серо-голубом небе виднелись причудливые вкрапления желтых и оранжевых красок. Ёндже подключил наушники к телефону и запустил приложение радиостанции, чтобы было что слушать по пути домой. Он успел как раз к тому моменту, как прозвучало его имя. Сегодня о нем объявлял Бэмбэм. Следующие несколько секунд Ёндже пытался убедить себя, что у него нет абсолютно никаких причин расстраиваться, как вдруг услышал:
— И ты ведь был с ним тут какое-то время, не так ли, Джексон-хён?
— Да, был! — воскликнул Джексон. Как всегда, его реакции были слишком бурными для шести-с-небольшим утра. Ёндже не понимал, как это у него получалось. — Может, мне стоит чаще приходить раньше. Ёндже хорошо позаботился обо мне, так же, как я знаю, он заботится о всех своих радиослушателях.
В его голосе прозвучала какая-то особая нотка, как будто он чувствовал, что Ёндже сейчас его слышит, и тот расплылся в широкой и глупой улыбке до ушей, совершенно не беспокоясь о том, что на нем нет маски, которая могла бы ее скрыть. Все равно людей на улицах в этот час было не особо много, а если бы кто и заметил, то не узнал бы причину столь яркой улыбки. Это был секрет Ёндже, надежно упрятанный в проводках наушников, связывающих его с Джексоном.
Автор: Suicix
Пейринг: Ёндже/Джексон
Рейтинг: G
Жанр: AU, флафф
Размер: 1440 слов
Саммари: Час пролетел незаметно, хотя обычно полз как черепаха. Ёндже только и оставалось, что винить во всем Джексона, исходящее от него тепло, непринужденную болтовню и этот его взгляд, который, казалось, имел что-то общее с тоном голоса, когда он произносил имя Ёндже в эфире — та самая загадка, не поддающаяся пониманию.
Ирочке, потому что теплота и Ёндже
Ёндже объявил следующую пару песен из сегодняшнего плейлиста и, вывернув громкость, запустил воспроизведение. До пяти утра оставалось всего ничего, а значит, до окончания передачи еще около часа. В это время ночи (а точнее было бы сказать — утра) жизнь за пределами студии представлялась чем-то нереальным, а начало рабочей смены успевало подернуться дымкой забвения, как если бы уже минули не одни сутки, хотя присаживался Ёндже к пульту не далее, чем в час ночи того же дня. Ему много раз предлагали сдвинуться на другой таймслот, но Ёндже никогда не рассматривал такую возможность всерьез. Глубокая ночь подходила как нельзя лучше и ему и музыке, которую он подбирал для эфира. Ёндже нравилось проигрывать проникновенные баллады или нежные R’n’B песни. Ему доставляло удовольствие думать, что его подборка станет саундтреком для водителей в дороге или колыбельной для спящих. Ёндже находил комфорт в ночном образе жизни. Его день начинался с закатом, продолжался в студии и заканчивался с рассветом, когда он возвращался домой после работы.Именно последний пункт сейчас манил больше всего. Ёндже нравилась его работа, даже, наверное, можно было сказать, что он любил ее — в конце концов, он всегда мечтал иметь дело с музыкой. Но предрассветные часы порой тянулись бесконечно долго, и тяжело было сопротивляться желанию поскорее оказаться в постели. Ничего удивительного, если учесть, что его персональный день как-никак близился к концу.
Погрузившись в чтение своих заметок к передаче и звучание музыки на фоне, Ёндже так увлекся, что раздавшийся вдруг стук по стеклу будки застал его врасплох. Вздрогнув, Ёндже вскинул голову и моргнул. Ох. Это был Джексон.
(Сердце Ёндже пропустило удар, но он сказал себе, что это от испуга. Реакция была бы все той же вне зависимости от того, кто стоял бы за стеклом. Дело вовсе не в Джексоне. В действительности стоило бы признать, что Ёндже был неважным лгунишкой — не мог провести даже самого себя)
Их взгляды встретились. Джексон улыбался. Ёндже не мог видеть улыбки из-за маски, скрывающей пол-лица, но его глаза так задорно лучились из-под козырька кепки, что не оставалось никаких сомнений. Джексон помахал ему, и Ёндже, стянув наушник с одного уха, жестом пригласил войти внутрь.
— Хён! — удивленно воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? До твоей передачи еще целый час.
— Не спалось, — бросил в ответ Джексон, притворяя за собой дверь. Он присел на стул рядом с Ёндже и стянул маску, но не стал снимать кепку. — Подумал, что рано или поздно все равно пришлось бы сюда заявиться, так почему бы и не рано?
По будням Джексон вел с Бэмбэмом утреннюю передачу, которая шла сразу же после эфира Ёндже. Эти два балабола были просто беспроигрышным вариантом — могли разбудить и привести в бодрое расположение духа кого угодно. Конечно, в это время суток Ёндже уже спал мертвым сном, но, порой, вставая вечером, он прослушивал запись, чтобы начать свой день с убийственных шуток Джексона, его скрипучего смеха и того самого момента в открывающих комментариях, когда он напоминал слушателям, что до этого с ними был Ёндже.
(Каждый раз в голосе Джексона проявлялось что-то такое, чему Ёндже не мог дать определения, но оно по какой-то причине будило в нем целый ворох разных чувств. Стоит ли говорить о беспочвенном разочаровании, посещавшем его в случае, если о предыдущей передаче объявлял Бэмбэм?)
У Джексона еще была собственная передача, которая выходила раз в неделю вечером, и именно ему чаще всего доверяли брать интервью у приглашенных знаменитостей. Имея целый калейдоскоп проектов за пазухой, Джексон, казалось, не собирался на этом останавливаться. Ёндже им неизменно восхищался. Особенно его поражало то, в какую рань Джексону приходилось вставать каждый день на работу.
(Возможно, список этим не ограничивался, и в нем были еще куда более впечатляющие Ёндже пункты, но тот запрещал себе заходить в своих мыслях дальше, всеми силами стараясь поверить в то, что он просто восхищался Джексоном как коллегой, а не кем-то, кто одной только улыбкой заставляет сердце выписывать немыслимые кульбиты в груди)
Песня близилась к концу. Ёндже не паниковал, просто всю последнюю минуту он размышлял о том, стоит ли ему продолжить разговор с Джексоном в эфире.
— Так что, мне объявить всем о твоем приходе или?..
— Это твоя передача, — ответил Джексон. — Я тихонько посижу для разнообразия, хорошо?
Ёндже кивнул. Ему и правда очень хотелось и дальше говорить с Джексоном, но так, наверное, было даже лучше. У него уже был распланирован дальнейший плейлист и подготовлены комментарии к каждой песне. Даже простое объявление о присутствии гостя внесет определенную сумятицу. К тому же, взволнованное смущение в голосе — это не то, что сейчас нужно было от Ёндже слушателям. Джексон любил подшучивать над Бэмбэмом на их общей передаче, иногда позволял себе такое отношение и к гостям, если атмосфера к тому располагала. Ёндже был очень даже не против испытать это на себе, но только не в эфире, не тогда, когда ему следовало быть профессионалом, а он, в отличии от Бэмбэма, совсем не умел ловко парировать в ответ. Кроме того, было еще слишком рано для флирта, пусть даже и приглаженного, а уж тем более на людях.
Джексон внимательно наблюдал за тем, как Ёндже общался со слушателями, следил за скользящими по микшерному пульту пальцами. Он словно проявлял живую заинтересованность к работе Ёндже, как если бы считал, что мог бы чему-нибудь у него научиться, несмотря на свой куда больший стаж на радио. Возможно, при иных обстоятельствах, Ёндже бы нервничал и чувствовал себя выбитым из колеи, но сейчас, напротив, ему хотелось показать себя с лучшей стороны и впечатлить Джексона. Он бы и сам с удовольствием понаблюдал бы за ним в похожей ситуации, да вот только не было у Ёндже приличного предлога. Заявись он даже к самому концу вечерней передачи Джексона, ему все равно пришлось бы торчать еще несколько часов в студии до начала своей смены. Нет, конечно же Ёндже не думал, что Джексон просто нашел приличный предлог, чтобы повидаться с ним, было бы наивно с его стороны так потакать своим розовым надеждам.
Они беседовали во время рекламных и музыкальных пауз. Джексон сопровождал свою речь жестами, ему было достаточно даже одной руки, потому что в другой он держал стаканчик с кофе. Ёндже периодически бросал на него жадный взгляд, хоть и знал, что ему в этот час кофе только навредит. Джексон, кажется, заметил.
— Я бы и тебе принес, да что-то подумал, что будет как-то некстати. Ты же потом домой и спать? — Джексон был прав, на самом-то деле. На все сто процентов.
— В любом случае, главное — забота, — сказал Ёндже. — Это лучше, чем если бы ты мне принес кофе, который не стоит пить в такой час.
— Вот и я так подумал! — с почти дикой улыбкой воскликнул Джексон. — Великие умы мыслят схоже, а?
Так просто было расплыться в улыбке в ответ, невзирая на позднее время, такая она была заразительная. Час пролетел незаметно, хотя обычно полз как черепаха. Ёндже только и оставалось, что винить во всем Джексона, исходящее от него тепло, непринужденную болтовню и этот его взгляд, который, казалось, имел что-то общее с тоном голоса, когда он произносил имя Ёндже в эфире — та самая загадка, не поддающаяся пониманию.
Незадолго до того, как настало время закругляться, появился Бэмбэм. Он, как и Джексон, прижался к стеклу, послав им обоим многозначительный взгляд. Ёндже пытался игнорировать его, даже отвел глаза, но все равно кожей чувствовал легкое покалывание. Они с Югёмом на пару просто не дадут ему спуску в следующий раз, когда получится собраться вместе, тут и говорить не о чем. Вот только все тот же взгляд был обращен и на Джексона, а значит… нет, Ёндже не собирался развивать эту мысль дальше.
Он попрощался со слушателями и запустил воспроизведение в последний раз за сегодня, после чего уступил место Джексону с Бэмбэмом. Помахав им обоим, Ёндже направился к лифтам. Голоса утренних диджеев звенели у него в голове на всем пути вниз.
На улице начинало светать. На подернутом дымкой серо-голубом небе виднелись причудливые вкрапления желтых и оранжевых красок. Ёндже подключил наушники к телефону и запустил приложение радиостанции, чтобы было что слушать по пути домой. Он успел как раз к тому моменту, как прозвучало его имя. Сегодня о нем объявлял Бэмбэм. Следующие несколько секунд Ёндже пытался убедить себя, что у него нет абсолютно никаких причин расстраиваться, как вдруг услышал:
— И ты ведь был с ним тут какое-то время, не так ли, Джексон-хён?
— Да, был! — воскликнул Джексон. Как всегда, его реакции были слишком бурными для шести-с-небольшим утра. Ёндже не понимал, как это у него получалось. — Может, мне стоит чаще приходить раньше. Ёндже хорошо позаботился обо мне, так же, как я знаю, он заботится о всех своих радиослушателях.
В его голосе прозвучала какая-то особая нотка, как будто он чувствовал, что Ёндже сейчас его слышит, и тот расплылся в широкой и глупой улыбке до ушей, совершенно не беспокоясь о том, что на нем нет маски, которая могла бы ее скрыть. Все равно людей на улицах в этот час было не особо много, а если бы кто и заметил, то не узнал бы причину столь яркой улыбки. Это был секрет Ёндже, надежно упрятанный в проводках наушников, связывающих его с Джексоном.
@настроение: так люблю радио!ау ><♥
-
-
15.01.2018 в 10:11и сразу захотелось что-то такое же хорошее слушать тт
спасибо ещё много-много раз
-
-
15.01.2018 в 15:24Расширяют границы с вами))
-
-
15.01.2018 в 15:42