Автор: Lonio
Переводчик: KrispyLays
Чондэ/Сехун, аэропорт
читать дальше
- Извращенец, - говорит Чондэ так, словно это всё объясняет, обхватывая тонкими пальцами запястье младшего. – Детка, ты грубиян.
Сехун чуть изгибает брови в знакомой хмурой маске, скользя кончиком языка по нижней губе, и ступает вперёд, когда Чондэ тянет его за собой.
- Что? – наконец спрашивает он, облизывая тонкие губы перед тем как засунуть свой влажный язык обратно в рот.
- Ты извращенец, - повторяет Чондэ, посылая ему самую безобидную свою улыбку, от которой морщинки солнечными лучиками обрамляют смеющиеся глаза. Он уверенно тянет Сехуна за собой вдоль по длинному коридору.
- Я что, должен извиниться? – скептически отзывается Сехун, как обычно не заботясь о вежливом обращении к старшему. Это его любимая игра, правила которой он давно заучил; полнейшее пренебрежение правильным воспитанием и острый на слова, рабочий язычок. Чондэ всё утро пытался свыкнуться с этим фактом.
- Может быть позже, - равнодушно отвечает Чондэ. – Сейчас же у меня есть другие планы на то, как ты можешь искупить свою вину.
- Искупить вину? – всё ещё хмурится Сехун. Сдвинутые брови заставляют его выглядеть гораздо старше, чем он есть на самом деле. Не удивительно, что все вечно путают его возраст. Это Лу Хань с Минсоком могут казаться самыми младшими даже будучи старшими в группе, Сехун же с Крисом наоборот: им придётся вечно довольствоваться ролью тех, кто выглядит старше своего возраста.
Обидно.
Чондэ всё ещё ничего не говорит, но глаза Сехуна сверкают пониманием, когда он, щурясь, видит знакомый знак. Они всё ближе, а язык невольно начинает свой путь по тонким губам. Один раз. Второй. Третий. Чондэ ровно дышит впереди.
Сехун сладко улыбается, чуть прикусывая кончик языка между зубов, и несильно толкает Чондэ внутрь с явными намерениями. Кафельная стена кабинки приятно холодит спину, когда Сехун мягко прижимает его к ней, возвышаясь над Чондэ с высоты своего роста.
- Ты мог бы просто сказать, - дразнит он, усмехаясь. Его пальцы играюче скользят по толстовке Чондэ, тянут за собой молнию и ловко опускаются на пряжку кожаного ремня.
- При всех? – приподнимает бровь Чондэ, когда Сехун притягивает его ближе, опаляя кожу горячим дыханием, сладко пахнущим карамельным кофе. – Ты забываешь своё место, О Сехун.
Глаза Сехуна горят той самой жаждой и энергией, которая до краёв наполняет его и Чонина юные тела. У Сехуна она льётся через край, поражая воображение и оставляя Чонина далеко позади.
- И где же моё место? – спрашивает Сехун, скользя подушечками пальцев по его предплечьям. – Хён.
Хонорифик настолько редко слетает с губ Сехуна, что звучит даже пошло, и Чондэ ухмыляется, скользя тонкими ладонями по широким плечам. Он чуть давит на них, и Сехун, словно пластилиновый, смягчается под его руками и опускается перед ним на колени.
- Вот здесь, - хрипло урчит Чондэ, запуская пальцы в мягкие волосы. А Сехун ухмыляется, заново облизывая губы, ведь Чондэ так любит, когда они ярко блестят и манят своей гладкостью.
И отдельно, гадание по яблочкам, подсмотренное в ленте. Очень в тему.