Присоединяйтесь
Я уже в смятении от своей заявки, но прорвемся!

@темы: links, EXO

---

Я нынче чувствую себя больше читателем

На этот ау-фест у меня наконец получилось прочитать все работы, о чем вот ни разу не пожалела - очень много достойных работ, авторов и переводов♥ Потеряться на таком фоне - раз плюнуть.
Очень буду ждать камбэка в следующем году *0*

И только внеконкурс еще ждет меня))

еще

We all fall down
Boyfriend
странный вкус в выборе фиков, что поделать

Спасибо огромное бете, товарищу с самыми шикарными примечаниями snow-shika

@темы: переводы, rec

---

Время раздавать сердца

Вы отмечаетесь в комментариях, а я пишу о трех вещах, за которые вы мне нравитесь.

И я совершенно об этом забыла, но на прошлой неделе дневнику исполнилось 8 лет!

@темы: Флэшмоб

---

Выходные запомнились удивительно теплой погодой (+13 это вау), разговором по скайпу с Юлей (синий капюшон, сказ о стремных и упоротых и отсчет до декабря) и началом ау-феста (9 текстов первой выкладки за день - тот еще подвиг для меня).
Вообще, переписками в целом.
В который раз подумала, что несмотря на то, что интроверт и слушатель, очень люблю когда слушают меня, когда можно придти с какой-то угодно дурацкой мыслью, не боясь, что воспримут-поймут не так, резко оборвут и потопчутся; не боясь, что буду надоедать.

У сестер сейчас каникулы - зависть) Я бы отлежалась еще недельку с большой радостью -_-

@темы: My life, Мысли вслух, Наблюдения

---

Made my morning

Люка перевела мне драббл, а я его утащила сюда, потому что

Автор: Lonio
Переводчик: KrispyLays
Чондэ/Сехун, аэропорт


- Извращенец, - говорит Чондэ так, словно это всё объясняет, обхватывая тонкими пальцами запястье младшего. – Детка, ты грубиян.

Сехун чуть изгибает брови в знакомой хмурой маске, скользя кончиком языка по нижней губе, и ступает вперёд, когда Чондэ тянет его за собой.

- Что? – наконец спрашивает он, облизывая тонкие губы перед тем как засунуть свой влажный язык обратно в рот.

- Ты извращенец, - повторяет Чондэ, посылая ему самую безобидную свою улыбку, от которой морщинки солнечными лучиками обрамляют смеющиеся глаза. Он уверенно тянет Сехуна за собой вдоль по длинному коридору.

- Я что, должен извиниться? – скептически отзывается Сехун, как обычно не заботясь о вежливом обращении к старшему. Это его любимая игра, правила которой он давно заучил; полнейшее пренебрежение правильным воспитанием и острый на слова, рабочий язычок. Чондэ всё утро пытался свыкнуться с этим фактом.

- Может быть позже, - равнодушно отвечает Чондэ. – Сейчас же у меня есть другие планы на то, как ты можешь искупить свою вину.

- Искупить вину? – всё ещё хмурится Сехун. Сдвинутые брови заставляют его выглядеть гораздо старше, чем он есть на самом деле. Не удивительно, что все вечно путают его возраст. Это Лу Хань с Минсоком могут казаться самыми младшими даже будучи старшими в группе, Сехун же с Крисом наоборот: им придётся вечно довольствоваться ролью тех, кто выглядит старше своего возраста.

Обидно.

Чондэ всё ещё ничего не говорит, но глаза Сехуна сверкают пониманием, когда он, щурясь, видит знакомый знак. Они всё ближе, а язык невольно начинает свой путь по тонким губам. Один раз. Второй. Третий. Чондэ ровно дышит впереди.

Сехун сладко улыбается, чуть прикусывая кончик языка между зубов, и несильно толкает Чондэ внутрь с явными намерениями. Кафельная стена кабинки приятно холодит спину, когда Сехун мягко прижимает его к ней, возвышаясь над Чондэ с высоты своего роста.

- Ты мог бы просто сказать, - дразнит он, усмехаясь. Его пальцы играюче скользят по толстовке Чондэ, тянут за собой молнию и ловко опускаются на пряжку кожаного ремня.

- При всех? – приподнимает бровь Чондэ, когда Сехун притягивает его ближе, опаляя кожу горячим дыханием, сладко пахнущим карамельным кофе. – Ты забываешь своё место, О Сехун.

Глаза Сехуна горят той самой жаждой и энергией, которая до краёв наполняет его и Чонина юные тела. У Сехуна она льётся через край, поражая воображение и оставляя Чонина далеко позади.

- И где же моё место? – спрашивает Сехун, скользя подушечками пальцев по его предплечьям. – Хён.

Хонорифик настолько редко слетает с губ Сехуна, что звучит даже пошло, и Чондэ ухмыляется, скользя тонкими ладонями по широким плечам. Он чуть давит на них, и Сехун, словно пластилиновый, смягчается под его руками и опускается перед ним на колени.

- Вот здесь, - хрипло урчит Чондэ, запуская пальцы в мягкие волосы. А Сехун ухмыляется, заново облизывая губы, ведь Чондэ так любит, когда они ярко блестят и манят своей гладкостью.


И отдельно, гадание по яблочкам, подсмотренное в ленте. Очень в тему.

@темы: rec, EXO, Развлечения

---

~23~

Где-то на границе таких дат понимаешь сколько всего изменилось просто за год, что просто прошло, а над чем еще можно поработать.
А на улице дождь, что удивительно для конца октября.

@темы: Я

---

"Небо, которое рисует Сехун, почти ясного голубого цвета"(с)

Погода за окном стремительно портится, а я пью чай, в этот раз простой, черный, и считаю, что это наверное была лучшая неделя за последний месяц беспрестанной хандры в честь приближающегося дня, когда следует подводить итоги и решать чего я хочу от себя дальше. Когда наконец перед глазами появился маячок - просто дышать стало легче.

А завтра еще приедет Рита и будет вообще замечательно.

А кто-то просто ходячий энерджайзер и неизменный источник позитива, я не буду спрашивать, что это было в конце и что там случилось с Крисом, просто оставлю это здесь.
365 - просто чудесная песня)

@темы: My life, EXO, (с)youtube, апельсиновые улыбки, Настроение

---

Всякое

До чего же это прекрасное ощущение - выспаться наконец.
Сами сны - это отдельный повод для разговора, знаковые водолеи снились один за другим. Один в приключенческо-развлекательном ключе, другой с проникновенным постом с обличениями. А сегодня Ти и истерики по телефону - совершенно нехарактерно для человека, но подсознанию так и хочется пощекотать нервы. С этой целью оно мне еще поставляет в сны новую страшилку - высокоскоростные лифты. Скоро я их действительно буду боятся.

Мими, который кот, всю неделю спит и живет на моей кровати, мало пока на что реагирует почти не мяукает - только когда собираешь к ветеринару жалобно попискивает. Пьет только если его принести на кухню к миске, с едой еще печальнее.
Но говорят, оклемается со временем.
Тут отдельное спасибо Лене, что каждый день спрашивала, волновалась и вообще

Холода пришли, организм стал требовать больше еды. Что с ним таким делать?
А вообще, половина сентября уже прошла

Удивительно получать неожиданные обнимашки от неожиданных людей.

С англоязычными авторами никогда не угадаешь. Некоторые вполне себе активные могут и месяц молчать и игнорировать, а про другого думал, что он уже свалил в закат - и получаешь ответ на письмо уже на следующий день.
Еще из серии удивительного, совершенно случайно наткнулась на хороший гетный фик, с вменяемыми персонажами, нцой и таки юстом между главными мужскими персонажами через призму соперничества%)

Никак не могу решить, попробовать ли начать уже фик на ау-фест или продолжить феечек, поэтому пишу этот пост

@темы: lost in translation, My life, Будни, Наблюдения, Сны, Фанфики

---

Вот почему, почему, на музыкальных шоу всегда обрезают анкоры? По мне так они могут быть в разы интереснее номеров по откатанной программе в тысячный раз кряду.
До сих пор с нежностью непривычно длинный анкор с победой тупиэм, где вандэй веселились полным составом.
А теперь фул кат анкора с ЕХО♥



Исин рандомно поющий на китайском прелестен=3
Чондэ - ты вот просто одна большая вселенная, правда.

@темы: EXO, (с)youtube

---

Пост, где наступило то самое время года

Когда АУ-фест♥

*не зря я последний месяц тыкалась в жж за чтивом. Не златые горы, но что-то ХДД*

@темы: rec

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Просто утреннее, по следам феечек.

- В какой-то другой, альтернативной вселенной я, наверное, считаю тебя ответственным хёном, - сказал ему тогда Чонин.
- В какой-то другой, альтернативной вселенной твое мнение имеет значение, - с усмешкой ответил ему на это Чондэ и пихнул локтем (c)

@настроение: still waiting

@темы: lost in translation, EXO, Цитаты

---

"What do you want?" Kyungsoo murmurs.
To cut Junmyeon out of the picture. For you to be around when I want you to be. To have you tell me I matter.
"You," Sehun doesn't sob — he doesn't. "I want you, hyung."


And I lost it then.

Оно просто пробежалось по всем чувствам молоточком.
Смеяться над шутками, жевать одеяло в теплые моменты и чунмёнуйдинафиггррр.

А я всего лишь хотела скоротать обеденный перерыв.

@настроение: Sappy little shit

@темы: Настроение, Фанфики, Цитаты

---

Перевод "uncharted"

пока я жду ответа от curledupkitten *вздох*

Автор: rubyls
Персонажи: 92я линия~ Чанёль, Бэкхён, Чондэ, Кёнсу
how to fall out of love with your best friend... sorta.
почти джен


Оглядываясь назад, можно было сказать, что все началось с формулировки Бэкхёна.
Чанёль целовал его на берегу реки Хан – сегодня у них была маленькая годовщина: полгода вместе – но Бэкхён не отвечал на поцелуи. Он все не сводил взгляда с фонтана на мосту Банпо, пока наконец, спустя несколько долгих минут, не повернулся к Чанёлю.
- Я думаю нам надо расстаться, - сказал Бэкхён, избегая, тем не менее, смотреть Чанёлю в глаза. Тот застыл в замешательстве, но после громко рассмеялся.
- Эй, - протянул Чанёль, зажимая голову Бэкхёна в захват под подмышкой. – Смешно получилось!
Он смеялся совершенно искренне, потому что ну кому в голову придет разрывать отношения со своим парнем в день годовщины? Он и не сомневался в том, что Бэкхён просто шутил.
Бэкхён не пытался высвободиться из захвата Чанёля, хоть и ощутимо напрягся. На лице не было и тени улыбки, и он даже не съежился от прикосновения к затылку, как всегда бывало, только серьезно посмотрел на Чанёля.
- Я просто не вижу смысла.
И тут Чанёль окончательно растерялся, не зная, что и сказать. Что бы это вообще могло значить? Влюбленные не говорят таких слов друг другу, все их время пролетает за смешками, шутками, поцелуями и занятиями любовью.
Бэкхён внимательно следил за его лицом, потом фыркнул и отвернулся обратно к реке.
- Это не любовь, Чанёль, - сказал он, высвобождаясь от хватки Чанёля и вставая так, чтобы более не касаться его.
- О чем ты? – на автомате выпалил Чанёль – это была вполне естественная реакция на заявление Бэкхёна. – Мы любим друг друга.
Бэкхён слабо улыбнулся – легкая тень той улыбки, которую он так часто дарил Чанёлю.
- Это не любовь, Чанёль. Я люблю тебя, но точно такие же чувства у меня к Кёнсу, Чонину, да ко всем. Мы просто… Я думаю, мы больше подходим друг другу как друзья. Лучшие друзья.
Чанёля это настолько задело, что он даже на какое-то время потерял дар речи. Думал ли об этом Бэкхён, когда поцеловал Чанёля в первый раз, когда стянул с него штаны и вобрал в рот его член, оставляя на заднице красные следы-дорожки от ногтей, когда освобождал место в своей постели, позволяя Чанёлю уткнуться ему в плечо и перебирая его волосы, чтобы хоть как-то заглушить его тоску по дому? Неужели целуя Чанёля, Бэкхён не чувствовал этого разряда по венам, от которого у Чанёля мурашки шли по коже? С Кёнсу он тоже такое вытворял?
- Но я люблю тебя! – воскликнул он первое, что пришло в голову, по сути бросая в лицо Бэкхёну его же собственные слова. Слишком громко. Люди начали оборачиваться на шум, и Чанёль порадовался тому, что темнота скрывала их лица от посторонних глаз.
Бэкхён смерил его пристальным и тяжелым взглядом, словно проверяя, способен ли тот ответить за свои слова, будучи не в состоянии аффекта. Чанёль сжал руки в кулаки и заскрипел зубами. Он был так зол и обижен на Бэкхёна, за то, что тот выкинул такой фокус на их годовщину, что тот, оказывается, все это время просто водил его за нос.
- Прекрасно, - выпалил Чанёль, сам себе напоминая брошенную любовницу, что ему, конечно, ни капельки не нравилось. – Просто прекрасно.
Чанёль зашагал прочь, предупреждая в этом Бэкхёна. Добравшись до общежития, он первым делом сгреб в охапку матрас с одеялом и подушкой и перенес это все в комнату Кёнсу и Чонина. В запале он поклялся никогда более не делить с ним комнату.
Злость еще долго не оставляла его. Негодование из-за того, что его вот так бросили, обида, что вот так просто взяли и забрали у него статус того самого, особенного для кого-то человека. Он ничего не понимал – все же было так хорошо, Бэкхён даже по-быстрому подрочил ему в туалете в начале недели, а теперь разрушил все в одно мгновение. Чанёль хотел разъяснений, но не собирался унижаться и просить их у Бэкхёна. Он его даже видеть не хотел, чтобы не думать о всех тех вещах, которые они делали вместе и которые, как выяснилось, ничего не значили.
Расписание, передачи и записи добавляли трудностей. Вне прицелов камер Чанёль развлекался с телефоном, Кёнсу или шеей Сехуна, пока последний не смылся куда-то, смерив его уничижительным взглядом. Чанёль ненавидел себя за то, что боковым зрением порой все еще следил за передвижениями Бэкхёна, и в наказание каждый раз напоминал себе, что это Бэкхён разбил его сердце и оставил после себя ощущение гнусного предательства. Сынхван-хён сказал Чанёлю перестать уже хмуриться – выход через десять минут.
- Поговори с Бэкхёном, - похлопывая Чанёля по коленке, сказал Кёнсу. Было видно, как аккуратно он старался подобрать слова. – Вы же все-таки лучшие друзья.
- Нет, - буркнул в ответ Чанёль, утыкаясь обратно в телефон. Никакие они не друзья, не после того как Бэкхён разбил его сердце, вдобавок основательно потоптавшись по осколкам. Чанёль не собирался давать ему никаких поблажек, особенно с учетом того, что Бэкхёна не особенно-то и волновал их раскол – он оставался все таким же бодрым и веселым. Чанёлю не нравилось чувствовать себя обманутым. Он заслуживал гораздо больше того, что так и не предоставил ему Бэкхён, поэтому не видел никаких причин обращаться с ним учтиво и вежливо.
Все равно казалось, что Бэкхёна это не особенно тревожило, на сцене они поддерживали сдержанное, но весьма правдоподобное дружелюбие. Чанёль пытался делать вид, что ему тоже все равно и вовсе не хочется прилюдно надавать Бэкхёну по щам, но по большей части тщетно. Ёнмин-хён устроил Чанёлю взбучку за показательное поведение на развлекательных шоу. Да, наверное, это плохо сказывалось на динамике группы, но Чанёль просто не мог притворяться, будто ничего не произошло, и плевать, что это по-детски и что он ведет себя как эгоист – он все же переживал расставание. Он мог позволить себе такое поведение, особенно с учетом того, что его бывший был с ним в одной группе и жил с ним в одном доме (комнате).
- Чанёль, - Чунмён пришел поговорить по душам после одного откровенно неудачного интервью, где Чанёля усадили рядом с Бэкхёном. Чунмён какое-то время просто молча смотрел на Чанёля, и что-то менялось в его взгляде, становилось более мягким, словно сочувствие брало над ним вверх, и это было как бальзам на душу Чанёлю, потому что ему нужно было подтверждение его права быть ребенком-эгоистом.
- Ты знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить.
Чанёль закутался в кокон из одеял – своей личной крепости.
- Я не могу, - ответил он Чунмёну. Ему хватало ума не употреблять такую форму как «не хочу». – Бэкхён козел.
- Ты понимаешь, что проживание на полу в комнате Чонина и Кёнсу ничего не решит? Рано или поздно тебе придется вернуться к себе.
В Чанёле вскипела обида, та самая, что обожгла огнем его сердце, когда он осознал, что Бэкхён куда легче его переживает их расставание.
- Может, ты тогда попросишь Бэкхёна переехать куда-нибудь? – пробурчал он в ответ, и плевать, что Чунмён говорил совсем не об этом.
Чунмён поджал губы и снова вздохнул, но Чанёль знал, что терпения у лидера всегда водилось в достатке, а значит, можно было и дальше его испытывать. Кроме того, злодеем в этой истории выступал Бэкхён, это он плевать хотел на их отношения и на динамику группы. Он, а не Чанёль.
- Сехун сказал, что поменяется с тобой, - Чунмён мягко, но уверенно подталкивал Чанёля к дверям своей комнаты. Сехун бросил короткий взгляд через плечо на надувшуюся физиономию последнего, после чего продолжил складывать простыни. Кинув ему в затылок подушку, Чанёль с головой укрылся одеялом Чунмёна и отвернулся к стенке. Перед тем, как впасть в забытье, он еще успел пожелать Бэкхёну подхватить пневмонию от сквозняка, который теперь вечно будет ходить в их комнате, так как Сехун любит держать дверь открытой. Плевать, что на дворе сейчас лето.

Никакой пневмонии Бэкхён, конечно, не подхватил.
На следующее утро Чанёль осознал, что его собственные друзья вовсе не собирались облегчать ему жизнь. Или же это касалось лишь Чондэ, которого Чанёль все равно за друга не считал.
Чондэ: Ты почему ведешь себя как засранец?
Чанёлю в этот момент очень хотелось выпустить кому-нибудь кишки.
Чанёль: КТО СКАЗАЛ?
Чондэ: Сехун.
Чондэ: Ну, точнее, он назвал тебя большим неразумным дитятей, а я перевел.
Чанёль: Пошел в жопу.
Чондэ: Нет, спасибо, ты не в моем вкусе.
Чондэ: Нет, ну правда, ты не можешь дуться на него вечно, лол.
Чанёль: Ахаха, обхохочешься.
Чондэ: Ты же понимаешь, что вы с ним состоите в одной группе, да?
Чанёль прекрасно это понимал, и что? Он не собирался выбрасывать белый флаг пока Бэкхён на коленях не попросит у него прощения, как Чанёль того заслуживал. С чего это он должен вести себя, как разумный взрослый, а Бэкхён нет? Чанёль решил не отвечать больше Чондэ и продолжил вести себя как обычно, по возможности игнорируя Бэкхёна или же сводя общение к минимуму в тех случаях, когда того требовали обстоятельства.
Чунмён пытался на него как-то повлиять, но Чанёль упрямо продолжал поступать по-своему – его сердце все еще было разбито после расставания. Наконец, Чунмён сдался и попросил продержаться хотя бы до недели отпуска, а уж там привести мысли в порядок.
И все было бы прекрасно, если бы не Чондэ и не его маниакальная страсть все портить.
Чондэ: Ты же помнишь, что едешь с нами на отдых, который мы запланировали еще месяц назад?
Чанёль забыл. Месяц назад они с Бэкхёном, с восторгом предвкушая неделю каникул, уговорили Кёнсу с Чондэ снять с ними домик в тихом местечке неподалеку от Хэундэ, чтобы целую неделю – только солнце, море и песок.
«Чингу лайн клаб едут на природу – все будет просто обалденно» - уверял их тогда Бэкхён.
Ну и к черту этот клуб. Чанёлю меньше всего на свете хотелось еще и каникулы проводить с Бэкхёном, особенно когда там полагалось наслаждаться песочком и водичкой. Он лучше будет киснуть эту неделю в общежитии один и тосковать по далекому пляжу. Но потом ему подумалось, что это Бэкхён должен отказаться от поездки – почему именно Чанёль должен пропускать все веселье?
Чанёль: Я поеду, если только там не будет Бэкхёна.
Чондэ: Чувак, ну повзрослей уже.
Чанёль: Ладно, плевать, езжайте без меня.
Чондэ: Лол, ты понимаешь, что если ты откажешься, то он победит? Тебе же этого не хочется, правда?
Чанёлю пришлось с горечью признать, что он прав. Понятное дело, что Чондэ сказал это, чтобы подстегнуть Чанёля, разбудить в нем дух соперничества, и да, тот был почти уверен, что сам Бэкхён не заморачивался подобным, но тем не менее.
- Я еду, - выпалил Чанёль, как только Чондэ ответил на его звонок. – Но с ним я все равно не разговариваю.
Чондэ рассмеялся и повесил трубку. Чанёль швырнул телефон на подушку, надеясь, что Бэкхёна хватит тепловой удар от работающего в их комнате на всю мощь обогревателя.

В день отбытия Чанёль спустился вниз позже остальных, потому как специально выжидал, пока за спиной Бэкхёна не захлопнется входная дверь, и только тогда показался из их с Чунмёном комнаты. Ему просто не хотелось делить тесное пространство кабины лифта с Бэкхёном. Это было плохим решением: когда Чанёль вывалился из лифта, Кёнсу, Чондэ и Бэкхён уже смеялись над чем-то, о чем он не имел ни малейшего понятия, и Чанёлю пришлось прикусить губу от острого укола ревности. Чондэ и Кёнсу изначально были его друзьями, а не друзьями Бэкхёна, поэтому он ожидал от них большей лояльности. Но он ничего не сказал, особенно после того, как Кёнсу тепло заулыбался, завидев его, а Чондэ ухватил его под локоть и повел к поджидавшему на улице такси. Слабую улыбку Бэкхёна – жалкую тень той, что Чанёль так часто получал в свой адрес, можно было и пропустить.
До вокзала они доехали вполне нормально, потому как Чондэ и Бэкхён говорили за двадцатерых, и если Чанёль прижимался ухом к плечу Кёнсу достаточно плотно, то ему удавалось приглушить звучание голоса Бэкхёна. Кёнсу покосился на него краешком глаза и, кажется, даже фыркнул, но не принимал попыток отодвинуться. Чанёль надулся и всю дорогу притворялся спящим, пусть это было и непросто, особенно когда Бэкхён принялся читать рэп под Beenzino, и Чанёлю пришлось сдерживать в себе порыв показать ему как это делают профессионалы. Продолжая слушать эту откровенно скверную пародию, Чанёль до боли прикусывал губу, потому что стоило лишь поддаться - и все будет совсем как в старые добрые времена, а он не хотел выглядеть неудачником, отчаянно цепляющимся за прошлое.
Хуже стало, когда они сели в поезд. Кёнсу позвонила мама, и он отошел в другой конец вагона, чтобы поговорить с ней, а Чондэ, который вчера всю ночь ездил по ушам Минсока восторженным предвкушением поездки, заснул. Чанёль остался один на один с Бэкхёном.
- В Хэундэ должно быть очень красиво, - сказал Бэкхён. Чондэ уже вовсю пускал слюни на столик, поэтому очевидно, что обращался он непосредственно к Чанёлю, которого в очередной раз покоробила его непосредственность – будто ничего и не случилось.
- Угу, - кивнул он, обрывая непозволительно долго тянущееся молчание.
Тут его накрыло воспоминаниями о том, как они обсуждали планы на эти каникулы: Бэкхён упомянул красивейшие пляжи и предложил заняться сексом на одном из них. Чанёлю стоило больших усилий сейчас поддерживать нейтральное выражение лица. Бэкхён же не подавал виду, что помнил об этом, ни малейшего проблеска ностальгии.
- Все будет здорово, вот увидишь! Я слышал, мы даже сможем понырять там с маской и трубкой! – улыбка Бэкхёна слишком обычая, простая и бесхитростная. Чанёль ее ненавидел всеми фибрами души.
- Угу, - вновь пробурчал он. Атмосфера неловкости становилась все более ощутимой, и в этом была именно его вина. Чанёль ненавидел неловкость и злился на Бэкхёна, который вызывал в нем это чувство.
Бэкхён вновь улыбнулся, в этот раз гораздо более скованно и натянуто - до него таки дошло, что Чанёль был не в настроении для болтовни.
- Ты, наверное, устал? – все-таки попытался он еще раз. В его взгляде было столько всего, чего Чанель никак не мог разобрать, и это раздражало еще больше. Кто такой этот Бэкхён, что все еще претендует на роль его друга? Он кивнул, отводя взгляд, заткнул уши наушниками и пристроился рядом с Чондэ, неистово надеясь, что Бэкхён уловил неприкрытый намек. Бэкхён замолчал, но горевал недолго – вскоре он уже завязал оживленную беседу с вернувшимся Кёнсу, чем окончательно испортил Чанёлю настроение. Когда они, наконец, сошли с поезда, Чондэ, не переставая, кидал на Чанёля выразительные взгляды, словно собаке, которой приказано было сидеть смирно и не тявкать. Чанёль нарочно придавил ему ногу и оскалился: хотел собаку – получи. Мечты сбываются.
Настроение чуть улучшилось, когда они бросили все пожитки в милом симпатичном домике и выбежали на улицу, чтобы вдохнуть полной грудью солоноватый воздух Хэундэ и ощутить прохладу морского бриза. Чанёль был натурой легко восприимчивой, ему не нужно было многого, чтобы улыбнуться, а вид раскинувшейся перед ним небесно-синей глади заставил пересмотреть первоначально угрюмый настрой на поездку. Глупо было позволять Бэкхёну омрачать отпуск одним своим существованием. У Чанёля не было никакого желания с ним разговаривать, но ему не нравилась напряженная неловкость. Это не значило, что он снова готов считать Бэкхёна своим лучшим другом: да, он простил Чонина, когда тот сломал его барабанные палочки во время особенно интенсивного матча между Челси и Манчестер Юнайтед на прошлой неделе; простил, но не забыл. Бэкхён же разбил ему сердце.
- Ну что, сначала на пляж? – спросил Бэкхён.
Чондэ уже натягивал плавки.
- Мог бы ты этим заниматься не у всех на виду, а? – укоризненно посмотрел на него Кёнсу и направился к туалету. Чондэ состроил обиженного щеночка, но Кёнсу уже развернулся к нему спиной, и оставалось только скорчить недовольную гримасу.
- Все равно бравировать тебе там особо нечем, - небрежно заметил Бэкхён, продолжая копошиться в своем чемодане, и Чанёль, не сдержавшись, рассмеялся, искренне и от души, в первый раз за последние недели. Это было здорово смеяться в окружении друзей и даже Бэкхёна, но Чанёль быстро нацепил обратно маску безразличия и наклонился к своему чемодану, чтобы Бэкхён не успел ничего прочитать по его лицу.
Чанёль буквально кожей чувствовал, как Чондэ за его спиной закатил глаза, поэтому, когда они вышли на пляж, и Бэкхён сделал колесо, кубарем свалившись у самой кромки океана, Чанёль застал ничего не подозревающего Чондэ врасплох, пихнув в воду, удерживая там и не давая глотнуть воздуха. Барахтаясь в руках Чанёля, Чондэ заехал ему по яйцам.
У Чанёля подогнулись колени, и он свалился по пояс в воду, сжимая промежность, которая вот совсем не сексуально пульсировала болью. Вдобавок он еще получил струю морской воды, слюны и остатков завтрака Чондэ в лицо.
- Поделом тебе! – кинул тот, выбираясь из воды, и направился к Кёнсу, приветственно распахнув объятия. Чондэ пришлось навернуть несколько кругов по пляжу, прежде чем ему удалось окунуть Кёнсу в воду, и к этому времени Чанёль уже смеялся так сильно, что в легких не хватало воздуха и пришлось хвататься для поддержки за ближайшего человека, который оказался Бэкхёном. Того тоже била истерика, но он умудрялся поддерживать себя и Чанёля в полу-горизонтальном положении, упираясь одной рукой в песок, так что им было прекрасно видно, как Кёнсу в свою очередь опрокинул Чондэ в воду и припечатал убийственным взглядом, что смотрелось бы эффектней, если бы капли с волос не стекали ему в глаза.
Только отсмеявшись, Чанёль осознал, как близко прижимается к Бэкхёну, и, что более важно, раздражение накатило с запозданием и как-то растворилось в ощущении тепла от столь привычного и близкого человека рядом. Чанёль не мог не злиться на самого себя: ему не хотелось сдаваться вот так просто, не хотелось выставлять себя безвольной тряпкой, особенно перед Бэкхёном.
Эти чувства не давали ему покоя, поэтому, когда перед ужином Бэкхён, касаясь его плеча, сказал, что им нужно поговорить, Чанёль в нерешительности замер, прежде чем последовать за ним. Его начали грызть смутные сомнения по поводу решения злиться на Бэкхёна вечно, но, в то же время, почему это он должен чувствовать вину за то, что не оставляет ему шансов причинить еще больше боли. Так, весь в замешательстве, он зашел вслед за Бэкхёном в дом. Даже оттуда было слышно, как Чондэ выкрикивал какие-то указания к готовке барбекю, которые Кёнсу успешно пропускал мимо ушей, сосредоточившись на разведении огня. Бэкхён поджал заметно побелевшие губы – так он выглядел, когда пытался подобрать слова как можно мягче. Чанёль это помнил еще с того памятного вечера у реки Хан.
Бэкхён глубоко вздохнул.
- Кажется, я должен перед тобой извиниться. Прости меня, - он опустил голову, и уголок рта странно дернулся. Затем Бэкхён продолжил, вновь глядя Чанёлю в глаза: - Прости за то, что… что порвал с тобой в нашу годовщину. Это было по-свински с моей стороны, но я так долго обо всем этом думал, что просто… мне казалось, что это был подходящий момент.
Чанёль не знал, что и сказать на это. На душе будто даже прибавилось тяжести – наверное, от чувства собственной правоты. Бэкхён повел себя как свинья – он сам признал это. Наверное, не такого извинения Чанёль хотел. Бэкхён решил, что может разбить ему сердце и жить дальше, сейчас он должен был на коленях вымаливать у Чанёля прощения, чтобы тот мог холодно отмахнуться от него. Но Кёнсу был прав, когда говорил, что жизнь – это не дорама по кабельному. Чанёлю все же стало чуточку лучше и спокойнее. Он заслужил это извинение.
- Все нормально, - он пытался, чтобы это прозвучало небрежно, но вряд ли ему удалось кого-то обмануть.
- И я действительно все еще хочу быть твоим другом, - продолжал Бэкхён, теребя пальцами воротничок рубашки. Чанёль почему-то вспомнил, каким серым и помятым выглядел воротничок спонсорской рубашки Бэкхёна в день их дебюта. Тогда Чанёль притянул Бэкхёна к себе и пробежался пальцами по затылку, щекоча и снимая напряжение. – Если ты, ну… если ты не против.
И тут Чанёля накрыло осознанием того, что он был важен Бэкхёну, что Бэкхён все еще отчаянно нуждался в нем и хотел быть рядом, и злость как-то незаметно поутихла. Да, возможно ему не нравилось, что всего этого было недостаточно для того, чтобы быть любовниками, но, тем не менее, оно было. Нет, от этого все не стало радужно-цветочно, сердце все еще болело, но после подобного признания со стороны Бэкхёна, Чанёль просто обязан был дать ему шанс.
- Я могу быть рассудительным взрослым, - пробормотал он и поймал на себе взгляд Бэкхёна. – Я – рассудительный взрослый.
Улыбка Бэкхёна, по которой Чанёль так скучал, ослепляла.
- Да ладно? – он даже привстал на цыпочки, чтобы закинуть руку ему на плечи.
- Пошел вон, коротышка, - Чанёль вынырнул из под его руки, но ему трудно было сдержаться и не заулыбаться в ответ. Улыбаться легко и непринужденно в компании Бэкхёна – как же он скучал по этому. К тому моменту, как они вернулись к Чондэ и Кёнсу, которые все еще спорили из-за мангала, внутреннее раздражение совсем стихло, как если бы ему перекрыли подачу топлива.
- Эй, ребят, вы где пропадали? – Чондэ с боем отвоевывал у Кёнсу спички. – Помогите мне связать Кёнсу и сбросить его в океан.
- И тогда вам придется заказывать доставку, - фыркнул Кёнсу. – Ты даже слабенького костерка не сможешь развести.
- Ну офигеть! – воскликнул Бэкхён, подходя ближе. – Вы все еще не развели огонь?
- Он меня совсем не слушает, - Кёнсу бросил взгляд в сторону Чондэ. – Ветер слишком сильный.
- А кое-кто тем временем отлынивал, - обвинительно указал на Чанёля с Бэкхёном Чондэ. Чанёль закатил глаза и, встряв между Кёнсу и Чондэ, выхватил у последнего спички. Взбесить Чондэ было просто, куда проще, чем решать, продолжать ли злиться на Бэкхёна.
- Подвинься, - Чанёль зажег спичку и, прикрывая маленький огонек ладонью, поднес его к углям. – Сегодня я за кострового.
Наконец, всеобщими усилиями (Чондэ и Чанёль прикрывали мангал от ветра, пока Бэкхён беспокойно лез со своими ценными указаниями), им удалось развести огонь. Чондэ вызвался жарить мясо, отправив остальных мыть овощи и варить рис, но вскоре Чанёль заметил, что этот хитрец в одиночку за обе щеки уплетал свежеприготовленный самгепсаль прямо с решетки.
- Ах ты скотина обжористая! – вскричал Чанёль, выхватывая из рук Чондэ щипцы, которые почти сразу же перешли к Кёнсу.
- Никто из вас не будет готовить, - заявил тот, и как-то сложно было спорить с Кёнсу, когда его лицо принимало это серьезно-каменное выражение, поэтому им оставалось только покорно сгрудиться вокруг мангала. Кёнсу жарил мясо, а остальные заворачивали его в листья салата и ели, обдавая друг друга чесночным дыханием. Чанёль тщательно разжевал жгучий перчик и лук, прежде чем по очереди дыхнуть в лицо каждому, крепко придерживая всех жертв за голову, чтобы никому не удалось уклониться.
- Бог ты мой! - вскричал пострадавший первым Чондэ. – Кошмар какой, как ты вообще это ел, господи…
Бэкхён заорал как резаный, когда пришла его очередь, Кёнсу просто-напросто отпихнул Чанёля, за что получил дополнительный штрафной выдох. Оглядывая лица своих друзей, Чанёль победоносно улыбался во все тридцать два зуба.
- Ты выиграл, боже, - Бэкхён усиленно тер лицо мокрым полотенцем. Чондэ провозгласил конец соревнования, а Кёнсу тем временем запихнул Чанёлю в рот охапку листьев салата. У последнего во рту ревело дикое пламя, но когда Чондэ поднял его руку как чемпиону, а Бэкхён объявил, что в награду победителю конкурса Вонючее Дыхание предоставляется возможность первым почистить зубы, Чанёль рассмеялся, легко и искренне, как не смеялся уже давно.
И только уже в душе, где с лица Чанёля все не сходила эта самая широкая улыбка, он осознал, насколько легко это было – дружить с ними, дружить с Бэкхёном. Легче чем постоянно злиться на него, что требовало осознанных усилий и напоминаний. Ему нужно было постоянно одергивать себя и держать в уме все то, что Бэкхён ему сделал. Ничего не исправилось волшебным образом, но Чанёлю все же пришлось признать, что держать обиду становилось все сложнее.

Он так и не смог придти к какому-либо окончательному решению к ночи, но сейчас он хотя бы был чист, переодет в пижаму и развалился на кровати с Чондэ и Кёнсу. Они допустили ошибку во время бронирования, поэтому им достался домик с одной-единственной огромной кроватью, но зато она была невероятно удобной. Чанёль чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Чондэ натянул одеяло до подбородка и беспрестанно ворочался. Когда Чанёль пожаловался на то, что капли воды с его волос падают ему на шею, то заработал щипок в бок.
- Эй, - Бэкхён только что вышел из душа и, высушивая голову полотенцем, уставился на них троих, занявших всю кровать. – А мне тогда где спать?
Чондэ высунул ногу из-под одеяла и указал ей в направлении двери во двор.
- На улице, где же еще-то.
Бэкхён махнул к ним на кровать и приземлился в ногах Чанёля, определенно переломав тому пару костей.
- Нет, - Бэкхён хмуро оглядывал их лица со своего нового места.
- Камень, ножницы, бумага, - выставил вперед кулак Чанёль. – Проигравший составляет компанию комарам во дворе.
Конечно же, Чанёль выбыл первым. Самодовольно улыбнувшись, он с победоносным видом схватил подушку – настоящий ас. Застонав от досады, Чондэ спихнул Бэкхёна с кровати. Сверкая улыбкой во все зубы, Чанёль подгонял их быстрее начать второй раунд, потому что ему не терпелось уже как следует посмеяться над неудачником. Следующим выбыл победно улыбавшийся и довольно сверкавший глазами Кёнсу.
Последняя битва обещала быть напряженной. Чанёль с энтузиазмом выполнял роль рефери, и даже заставил Чондэ с Бэкхёном стать спиной друг к другу для большего интереса. Пять раундов окончились вничью, и Чондэ уже чуть ли не скрежетал зубами от отчаяния.
- Хватит повторять за мной, - шикнул он на Бэкхёна. Тот в отместку пнул его в голень. В этот раз Чондэ выбросил ножницы, а Бэкхён – бумагу.
- Чондэ! – вскричал Чанёль и спрыгнул с кровати, чтобы схватить их за запястья и повернуть друг к другу лицом. Бэкхён скривился и упал на колени, изображая вселенскую агонию.
- Неудачник, - показал ему язык Чондэ и с радостным воплем запрыгнул на кровать.
Кёнсу кинул Бэкхёну подушку.
- Упс, - без капли жалости обронил он, когда подушка шмякнула Бэкхёна по голове.
Обнимая подушку, Бэкхён сердито оглядел их всех, прежде чем скрепя сердце двинуться к выходу. Чанёль помахал ему на прощание.
- Вы все засранцы, - буркнул Бэкхён, и взрыв смеха был ему ответом.
- Двигайся, - Чондэ пихнул локтем Чанёля, и тот сдвинулся влево, освобождая ему больше места. Даже втроем им было довольно тесно на одной кровати, но они все еще смеялись над трагической неудачей Бэкхёна, поэтому Чанёля не очень-то волновал тот факт, что он не мог повернуться, не потревожив при этом Кёнсу или Чондэ. Ладони жгло после хаотичных ударов по коленкам в приступе смеха, мышцы лица ныли после слишком широких улыбок, а в глазах стояли слезы, и не покидало это удивительное чувство свободы, не отягощенное постоянными напоминаниями себе о том, что надо поддерживать видимость безразличия.
Они еще не успели заснуть, когда Чанёль заслышал слабый скрип открывающейся двери – Бэкхён насколько можно тише подкрался на цыпочках к кровати, прежде чем плюхнуться со всего размаху на Чондэ.
Чондэ взвыл, а Бэкхён быстро нырнул под одеяло и перекатился к Чанёлю, придавливая тому плечо. Громкое «ой» и глухой стук удара о пол навели Чанёля на мысль, что Чондэ, скорее всего, свалился с кровати. Кёнсу сел, вцепившись в ногу Чанёля для поддержки, и внимательно всмотрелся в темноту в том месте, откуда слышался стук. От вида развалившегося там Чондэ его пробрал смех, и Чанёль сам не заметил, как присоединился к нему. Мышцы живота отозвались глухой болью – слишком много всего за сегодняшний вечер.
Зарычав, Чондэ боднул головой бок Бэкхёна, сплющивая их всех вместе и сдвигая влево. Ему таки удалось забраться в кровать, и он не упустил случая ткнуть Бэкхёна локтем в живот. Плечо Чанёля все еще было придавлено весом Бэкхёна, ноги запутались в одеяле, но ему было удивительно тепло и уютно. Чанёль понял, что гораздо проще быть рассудительным взрослым, когда ты смеешься с друзьями и перестаешь думать без конца об обиде.

Следующий день был днем, как нельзя лучше подходящим для того, чтобы поразить мир своей сногсшибательностью - по крайней мере, так решил Чанёль, заприметив из окна несколько красоток в бикини на пляже. В шляпе, солнцезащитных очках, с подтянутым в спортзале телом – он был более чем готов взорвать весь район Хэундэ. Кёнсу с Бэкхёном хватило одного взгляда на него, чтобы покатиться со смеху.
- Что? – с возмущением вопросил Чанёль.
- Не знаю, какое впечатление ты пытался произвести, - Чондэ прихватил со столика тюбик солнцезащитного крема и подтолкнул всех к выходу, - но выглядишь ты как типичный городской лопух.
Чанёль едва смог удержаться от того, чтобы засунуть свой средний палец Чондэ глубоко в ноздрю, но в конечном итоге брезгливость над чужими носовыми секретами взяла вверх над жаждой мести. Добравшись до пляжа, он растянулся на полотенце как полагается самому сексапильному парню на планете, забив на все. Он даже чуточку приподнялся на локтях, чтобы кубики на животе стали более заметны.
- Ууу, отвратительно, - заметил Кёнсу, втирая в кожу крем от загара. Чанёль швырнул в него горстью песка, но без особого энтузиазма – он знал, что его друзья просто завидуют. Откинувшись обратно на спину, он прищурился слепящему солнцу. Этот день как нельзя лучше подходил для непродолжительной послеобеденной дремы – жара навевала сон и вялость, а легкий ветерок значительно облегчал существование.
Первым, что он обнаружил, проснувшись, была грудь. Чондэ плавными движениями приминал песок на верхней части туловища Чанёля, чтобы полушария немаленького третьего размера получились как можно более круглыми и ровными. Кто-то пощекотал его пятки, и Чанёль хотел было отдернуть ногу, но не смог, потому как, судя по всему, его друзья погребли его под тонной песка, пока он спал.
- Какого черта? – Чанёль хотел приподнять голову и тут заметил, что его шея до подбородка и даже волосы оказались закопанными. Ему все-таки удалось высвободить голову, попутно осыпав песком заливающегося от хохота Бэкхёна.
- Ты закопал мои волосы! Ах ты маленький… - Чанёль намеревался схватить Бэкхёна, потому как его шевелюра была неприкосновенной (даже его старый хорек знал об этом), но вместо этого лишь разметал гору песка, высвободив руку.
Бэкхён присел на корточки рядом с Чондэ.
- Клевые сиськи.
- Во мне умер пластический хирург, - Чондэ вылепил маленькие сосочки и теперь с восхищением оглядывал собственное творение.
- А ну хватит! – возопил Чанёль, потому что Чондэ буквально исходил слюнями над его грудью, и это было слишком.
- Вот погоди, я выберусь и надеру тебе задницу… - тут он осекся, потому что Бэкхён плеснул ему в лицо водой.
- О, да ты весь мокрый, - с невозмутимым видом прокомментировал он, и тут же на пару с Чондэ они покатились со смеху. Кто-то – Кёнсу – все еще щекотал его пятки, и черт всех подери, терпение Чанёля лопнуло. Он высвободил ноги, не заботясь о том, что Кёнсу мог набрать полный рот песка (на самом деле, он надеялся, что так оно и было), перевернулся и встал. Творение Чондэ теперь бесформенной кучей лежало у его ног. Ближайшим к Чанёлю человеком оказался Бэкхён – именно к нему он и направился с целью завалить в песок. Бэкхёну удалось вырваться из хватки, но далеко он не убежал – Чанёль поймал его, и прямо как он был – в одежде и прочем, скинул в море. Тот даже хлебнул соленой воды, и теперь стоял по колено в море, отплевываясь и злобно глядя на Чанёля. Чанёль довольно ухмыльнулся – вот и пришел конец аккуратной укладке Бэкхёна. На самом деле он даже ощущал себя сейчас олимпийским чемпионом – месть все-таки была успехом с зашкаливающим уровнем удовлетворения, как ему казалось.
А потом чьи-то руки толкнули его в спину. Чанёль не успел должным образом среагировать и избежать падения, но все же схватил обидчика за руку и потянул за собой. Этим кем-то оказался Кёнсу, и он окатил Чанёля струей воды в отместку, но широкая улыбка не сходила с его лица. Оставшийся в одиночестве на берегу Чондэ заливался хохотом.
Дальнейшие их действия были очевидны. Чанёль подхватил Чондэ под подмышки, а Бэкхён и Кёнсу подняли его за ноги.
- Раз! - громко принялся отсчитывать Чанёль, раскачивая Чондэ перед броском в воду.
- Два! – подхватил Бэкхён.
Под дрожащее от смеха «Три!» в исполнении Кёнсу Чондэ полетел в воду, породив целый фонтан брызг. Чанёль дал пять Бэкхёну с Кёнсу и даже стукнулся с ними грудью, как это часто делали по телевизору профессиональные баскетболисты. Все четверо промокли до нитки – если бы Хёнкён-хён увидел бы их в таком виде, то головомойки было бы не избежать, но кому какое сейчас до этого было дело, ведь они так не веселились уже давно. Чанёль посмотрел на Бэкхёна, все еще гогочущего и отбивающегося от атак Чондэ, и, что удивительно, увидел в нем не своего бывшего парня, а лучшего друга и соучастника проделок. Причина, по которой он злился на Бэкхёна, как-то уже выветрилась из памяти.

Градус веселья значительно спал, когда Чанёлю пришлось корячиться около двух часов у раковины, пытаясь вымыть песок с волос. Кёнсу помогал ему, держа лейку душа над головой, время от времени сплевывая в раковину попавшие в рот песчинки.
- Бэкхён придурок, - ныл Чанёль, упершись подбородком в сложенные на столешнице руки.
- Кажется, я слышу это от тебя уже в тысячный раз, - невозмутимо ответил Кёнсу.
- И Чондэ тоже, – Чанёль надулся и для пущего эффекта еще сморщил нос, слегка повернув голову набок, чтоб Кёнсу было видно. – И ты.
- Ну тогда сам справляйся, - Кёнсу потянулся к вентилям, и Чанёль ненавидел тот ноющий стон, что слетел с его губ, прежде чем он смог его остановить.
- Ну нееееет.
Кёнсу рассмеялся.
- Сейчас я буду намыливать твою голову шампунем, не жалуйся, когда он попадет в твои все еще открытые глаза.
Чанёль фыркнул и выпятил зад, потому что спина уже затекла от продолжительного стояния в одной позе. В отражении зеркала он мог наблюдать за тем, как Кёнсу намыливал ему голову и, смеясь, сооружал из пены какое-то подобие ушек Микки Мауса.
- Выглядишь таким дурашкой, - улыбнулся Кёнсу и высунулся из ванной. – Эй, ребята, это надо засня…
Чанёль, конечно же, не собирался давать ему спуску вот так просто, поэтому он собрал сколько мог пены ладонь и со всего размаху влепил ее в лицо Кёнсу. Выражение его лица, когда он посмотрел на Чанёля, стоило того. Откровенно говоря, оно было просто бесценно.
Когда Бэкхён с Чондэ подоспели к ванной, там уже вовсю шла пенная битва. Пена летала в воздухе большими клочьями, потому как Чанёль изо всех сил мотал головой из стороны в сторону, надеясь, что так хоть в кого-нибудь да попадет. Бэкхён пронзительно вскрикнул, когда Чондэ ринулся помогать Кёнсу топить Чанёля в наполненной мыльной водой раковине. Чанёль почувствовал прилив некой симпатии к Бэкхёну, когда тот скривился, глядя на то, с каким рвением эти двое принялись за дело. Он не мог сказать точно, но чем-то это чувство отличалось от той нежности, что переполняла его, когда Бэкхён, улыбаясь, впервые поцеловал его живот. Эта симпатия казалась как нельзя более уместной и правильной в данной ситуации, когда все четверо просто валяли дурака. Чанёль до конца не понимал сути этой разницы, но то, что она была – факт.
Он запросил пощады, когда дело дошло уже до дерганья за волосы. Глаза щипало от мыла, и Чанёль выхватил душ у Кёнсу, чтобы сполоснуть лицо. Когда взгляд прояснился, Чанёль смог наконец четко разглядеть лица своих друзей – они все тяжело дышали, но смеялись. Чанёль отметил, что симпатия, зародившаяся у него в душе, совсем не походила на то чувство властного собственничества как в случае с его бывшей девушкой – это чувство казалось особенно верным в присутствии Чондэ и Кёнсу, такое переполняющее и светлое.

На следующее утро у Чанёля была запланирована весьма определенная миссия: сделать много-много водных бомб и устроить заварушку. Он потащил все еще сонно потирающего глаза Чондэ с собой, чтобы тот помогал наполнять маленькие пластиковые пакеты, которые Чанёль предусмотрительно захватил с собой в поездку как раз для этих целей. К тому моменту как у них набралось два ведра маленьких водных снарядов, у него уже чесались руки как следует запулить кому-нибудь ими в лицо.
Чондэ запулил одним Чанёлю в затылок, когда они уже подошли к пляжу, где и нашли Бэкхёна с Кёнсу. Конечно после этого они обязаны были воевать в командах друг против друга.
- Чур я с Кёнсу, - завил Чондэ, тут же придвигаясь к нему ближе и обнимая одной рукой.
Вот черт. У Кёнсу все было в порядке с меткостью, и он мог быть безжалостным, когда это было необходимо. Все это означало, что голову Чанёля ожидала несладкая перспектива стать мишенью для кучи водных снарядов, но, по крайней мере, Бэкхён оставался с ним. Оглянувшись, он совсем не ожидал заметить на его лице легкую нерешительность, как если бы Бэкхён не был уверен, что Чанёлю захочется быть с ним в одной команде. Но вместо кипящей злости и боли Чанёль чувствовал лишь будоражащее предвкушение. Бэкхён был хорошим другом и к тому же метким.
- Хорошо, - согласился он, перекидывая Бэкхёну водный снаряд с дьявольской ухмылкой, один в один копия той, что расползлась у того на лице.
Под конец битвы выяснилось, что у Чанёля с Бэкхёном в запасе оказалось большее количество бомб, которыми можно было закидать команду противника. Последние улепетывали насколько это было возможно быстро по песку, но Чанёлю все же удалось прижать Кёнсу к земле и сжать бомбу у самого его лица. В это же время Чондэ и Бэкхён катались по песку, крепко вцепившись друг в друга. Чанёль подумал, что возможно, у всего есть свои светлые стороны. Теперь, когда они с Бэкхёном были не любовниками, а друзьями вместе с Чондэ и Кёнсу, градус веселья повысился раза в четыре.

Чанёль сомневался, что когда-нибудь еще в жизни соберется поплавать под водой с трубкой – не с Чондэ это уж точно. Они арендовали маски с трубками, чтобы поплавать в близлежащей мелководной бухте, и им наказали держаться за руки, чтобы никого не унесло случайно подводным течением. Чанёлю не повезло оказаться по левую сторону от Чондэ, а тот, с одобрения инструктора, решил набрать коллекцию подводных сувениров, вроде морского ежа (которого он тут же, не глядя, сунул в карман пляжных шорт Чанёля), обломков коралла и прочих, не поддающихся идентификации объектов, скорее всего представляющих собой мусор. Одной рукой Чанёль сжимал ладонь Бэкхёна, в другую мертвой хваткой вцепился Чондэ, а морской еж тем временем ощутимо кололся сквозь ткань шорт. Чондэ делал вид, что не замечает убийственных взглядов Чанёля за стеклами очков для плавания, а тот боялся даже ногой пошевелить, чтобы эта штука не впилась в какие-нибудь весьма важные органы, а то бы он конечно отвесил кое-кому пинка.
И все же, под водой было просто невероятно красиво. Вода была кристально чистой, стаи рыбок проплывали совсем рядом, и как же не упомянуть кораллы всевозможных форм и размеров! Немного беспокоило подводное течение, но Бэкхён и Чондэ крепко держали Чанёля. Бэкхён переплел свои пальцы с его, когда инструктор направил их в более глубокое место, и ощущения от этого были весьма странные – как если ты бы сам, переплетая пальцы, нарочно накрыл левым большим пальцем правый – все еще тепло и знакомо, но как-то неловко. Как неподходящие друг другу кусочки паззла, сцепленные вместе – их можно приложить друг к другу силой, но только так, и в этом-то вся и проблема. Поэтому Чанёлю никогда не нравилось переплетать пальцы с Бэкхёном, когда они были вместе.
Чем больше кораллов они видели, чем дольше Чанёль держал за руку Бэкхёна, тем больше он осознавал, что теперь его это ничуть не тревожило. Держаться с Бэкхёном за руки было странно, но ничего такого в этом не было, может, потому, что теперь они были просто друзьями, сами по себе. Раньше ладонь Бэкхёна имела для него важное значение, но сейчас это странное ощущение не казалось больше таким волнующим, потому что то все тот же самый комплект эмоций применялся и к липкой ладони Чондэ, и к руке Кёнсу, который плыл по другую сторону Бэкхёна, наверняка тоже. Вода оставалась все такой же теплой, а солнце – ярким.
Чанёль вспомнил тот заряд, что пробежал по нему, когда он впервые взял Бэкхёна за руку будучи его парнем. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он ощущал что-то подобное, ощущал что-то большее, чем просто физическое влечение к Бэкхёну. Наверное все-таки Бэкхён был прав, когда говорил, что они слишком уж увлеклись идеей обрести любовь на двоих и упустили из виду нечто важное. Чанёль вспоминал все, о чем они когда-либо говорили, когда были вместе: о погоде, друзьях, Чанёле, Бэкхёне, работе, но никогда не о Чанёле и Бэкхёне как о паре.
Пока вся их группа терпеливо ждала Чондэ, увлекшегося сбором сувениров, Чанёль следил за одной маленькой рыбкой, которая то скрывалась в своем домике, то выплывала наружу, - всегда по одному и тому же пути. Ему подумалось, что все дороги ведут в конечном счете к любви, просто его дорожка свернула от Бэкхёна к необозримого количеству вещей и людей, которые можно было полюбить.

- Кажется, тебя отпустило, - заметил Кёнсу. Они возвращались к пляжу после того, как взяли напрокат надувные матрасы – это была идея Кёнсу, он настаивал, что нет ничего лучше возможности расслабиться в море, ведь в этом же и заключалась цель их поездки. Чанёль вызвался пойти с ним, а Бэкхён с Чондэ должны были раздобыть напитки.
- Что? А, ну да…- Чанёль не сразу сообразил, на что намекал Кёнсу. – Я – рассудительный взрослый.
Кёнсу посмотрел на него и рассмеялся.
- Ну да, по тебе заметно, - и похлопал его по плечу.
- Эй, я много размышлял над этим, - возмутился Чанёль.
- Сколько приятных перемен,- улыбнулся Кёнсу. – Но я рад, правда.
- Кажется, я больше не злюсь на Бэкхёна, - сказал Чанёль, поддевая ногами песок.
- На самом деле ты давно уже перестал злиться.
Чанёль показал ему язык, пусть ему и было приятно оттого, что Кёнсу так хорошо его знал.
- Как ты думаешь, что такое любовь?
Кёнсу посмотрел на него и мягко улыбнулся, потом перевел взгляд на Чондэ и Бэкхёна, которые были уже совсем близко.
- Не уверен, что ты способен понять это своим мозгом пятнадцатилетнего.
- Я старше тебя, эй! – Чанёль хотел отвесить ему затрещину, но Кёнсу со смехом увернулся от его ладони. И все же, Кёнсу был прав. Они едва перевалили за второй десяток - молоды душой и телом. Разве сейчас было время задумываться о смысле любви, если они все еще жили настоящим моментом и выжимали из него все, что могли? В двадцать один год было еще рано связывать себя подобными мыслями, ведь впереди было еще много-много лет, чтобы успеть во всем разобраться.
- Мне кажется ты уж слишком перенапрягаешь свой мозг – вон как нахмурился, - с невозмутимым видом отметил Кёнсу. – Просто будь собой, Чанёль.
- То есть, взрослым, интеллигентным и эффектным очаровашкой, - Чанёль прикусил губу и нарочно наступил Кёнсу на ногу. – Я и в самом деле не во всем еще смог разобраться. Но мне все-таки кажется, что Бэкхён не такая уж задница.
- О, ребята, вы говорите о задницах? – вклинился в разговор Чондэ, с которым они уже успели поровняться. – И о чьих же?
- Эй, знаешь как называют девушку, которой нравятся маленькие члены? – с ухмылкой спросил Чанёль.
Чондэ оглянулся на Бэкхёна и пожал плечами. Чанёль улыбался до ушей – он ждал шанса ввернуть эту шутку годами, а сейчас ему еще и достался бонус в виде Чондэ в качестве жертвы.
- Твоя подружка! – воскликнул он, кидая Чондэ его матрас.
- Пошел ты! – сердито отозвался Чондэ, матрас попал ему по лицу. Бэкхён разразился громким гоготом, и даже Кёнсу, зажмурившись, хихикал в кулачок.
- О, точно, у тебя ее нет, - добавил Чанёль и убежал прежде чем Чондэ смог засунуть ему горсть песка в глотку.
Он бегал от него, пока Чондэ не устал и не махнул на него рукой. Тогда Чанёль вернулся к Кёнсу с Бэкхёном и дал пять последнему в знак победы. Оба расползлись в одинаковых довольных улыбках. Кёнсу потащил всех к воде, прежде чем Чондэ смог выдумать ответный выпад, и Чанёль мысленно добавил себе очко в своей выдуманной доске счетов с Чондэ.
- А вы знали, что выдры держатся за руки, когда дрейфуют по воде на спине, чтобы не потеряться? – спросил Бэкхён, когда они вытащили свои матрасы на омываемое волнами побережье. Заслышав это, Чондэ встрепенулся и подскочил к Чанёлю.
- Никто не хочет держаться с тобой за руки, - заявил ему тот. Это был его особый план мести, к тому же, кто знает, к чему Чондэ еще там прикасался, пока они плавали там под водой. Кёнсу также одарил Чондэ взглядом из серии «Только тронь - убью».
- Нужно мне больно держаться с вами за руки, ага, - фыркнул Чондэ, обрызгивая их водой, после чего подошел к Бэкхёну и, не спрашивая, взял его за руку.
- Напомните мне, почему мы вообще держимся за руки? – спросил Чанёль, чувствуя, как рука Кёнсу обхватывает его ладонь, когда они уже дрейфовали на воде.
- Разве ты не хочешь быть милым как выдры? – поддразнил его Бэкхён и потянулся к нему рукой, таким естественным и простым жестом. И ощущения от его ладони были такие же приятные, как от ладони Кёнсу.
Чанёль откинул голову на матрас и вперил взгляд в раскинувшееся перед ним небо – десятки и сотни тысяч метров нескончаемой синевы, настолько бескрайней, что Чанёлю казалось, что весь мир сейчас лежал у его ног.
Может, он так и не разобрался еще, кем был для него Бэкхён: парнем, любовником или лучшим другом. Может, в будущем все еще поменяется, но сейчас он знал точно, что так – уютно, легко и правильно, и ему не приходится иметь дело со злостью, сжигающей все изнутри. Может, ему и не нужно было вешать ярлык на то, что происходило между ним и Бэкхёном, пытаться запихнуть это в какую-то общепринятую систему. Может он был слишком молод, чтобы прочувствовать разницу между любовью и дружбой, слишком молод, чтобы его это волновало. Может Бэкхён не был стремным парнем, может, иногда люди просто не подходят друг другу в любовном аспекте, но это нормально – потому что у них может все сложиться в другом. Поверни кусочек паззла – и, может, он встанет на предназначенное ему место.
Чанёль опустил взгляд на свой ярко-салатовый матрас, который соприкасался с оранжевым матрасом Кёнсу. Неоновые цвета напоминали ему о детстве, о тех летних деньках, когда они все были такими юными и бесстрашными, с рассыпанными вокруг брильянтами возможностей.
Ладонь Бэкхёна была теплой и липкой, держать ее было так приятно, а на сердце было хорошо и спокойно. Да, Чанёль сможет жить с этим дальше.

@настроение: to my own Chanyeol, if you know what i mean.

@темы: переводы, EXO

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Утреннее

Не понимаю почему вдруг, но не могу нормально воспринимать твиттер. Как будто снова я новичок в фандоме, не успевший обрасти собственной защитной пленкой представлений, и слишком остро реагирую (иногда я перечитываю свои загоны того времени, и это забавно). Поэтому перерыв, пока это состояние не кончится.

Не помню, рассказывала ли я, что больше всего в фиках люблю переводить эмоциональные моменты, когда идет особый накал или например все плохо и ангст-ангст-ангст?) Удивительно, насколько легче себя чувствуешь потом, будто пропустил все через себя и отпустил. А сейчас как раз самый напряженный отрезок закончился и идут описания действий и радости-позитивы, которые мне зачастую неоткуда брать, чтобы вкладывать, поэтому долго, муторно и фу вообще)

Just once с утра подкосила окончательно.

@темы: lost in translation, Музыка, Наблюдения, Настроение, Глупо тупо и нелепо

---

Кажется, я совсем разучилась писать посты. Не складывается.
Все также видятся-чудятся прыжки кардиограммы вверх-вниз, а присмотришься - ровная прямая, ничего не изменилось.

Но в эти выходные случилась внезапная поездка на Байкал. Я о ней узнала собственно в пятницу вечером, а в 5 утра субботы мы уже выезжали. Место для нас новое, обычно мы ездили через Слюдянку, обследуя береги со стороны Бурятии, но в этот раз нам посоветовали место у Ольхона, пообещав виды. Ох, виды были!

кат с фотографиями

Их немного, да и не обработано)

Мы расположились лагерем между двумя косами, врезающимися в берег. Косы образовывали каменные дорожку к мысам, один из которых считался природным заповедником. По ним мы и прогулялись.

Дерево жизни)) Я изображала на его фоне небезысвестную стойку, но это зацензурено=)

Рыжий мох на камнях придает какой-то фантастический вид, правда)

Камни, много камней, плоских и как нельзя лучше подходящий для постройки башен)) Ими усеян весь берег. Это еще небольшая, при нас на следующий день человек соорудил строение выше человеческого роста, но вот его тогда у нас не было возможности сфотографировать

А еще камнями выкладывают письмена на склонах.


Я сгорела) Впервые за очень долгое время, потому что кожа моя любит солнечные лучи, но теперь я что-то темное и с красным носом. На работе никто сегодня не удержался от комментариев.

Телефон снова сломался. Поэтому все, кому может что-то нужно - пока через интернет. Смски и какава вот никак=/
Я не знаю, почему мне с ним так не везет. Снова отправлять в Сервисный Центр в Питер. Мой телефон там бывает чаще меня, правда. Недавно разговаривали с Аней и насчитали полтора года с моего последнего приезда. Долго.

Летняя магия подвернулась под руку слишком невовремя. У меня незаконченного две штуки и сторонние обязательства, а тут оно. Подарило слишком много мыслей, чувств и переживаний, которые безумно хочется донести всем. Надеюсь, так и получится~

@темы: Техника и мои с ней отношения, My life, Наблюдения, Путешествия, Фанфики, Фото

---

Voсal line fever

Потрясающие♥
Даже шпагаты. Нет, вы видели, да? Я опять горжусь неимоверно.

@темы: EXO, (с)youtube

---

Перевод "maybe you're hoping for a fairytale, too"

Драббл под влиянием момента и интервью о предебюте

Автор: onyu
АУ, в котором в группе Экзо нет китайских участников, и они обычная группа, ориентированная на рынок Кореи.
Бэкхён/Чондэ, PG-13

Бэкхёна добавили в ЕХО последним. Желая добраться до вершины как можно скорее, он наталкивается на Чондэ.

Бэкхёна включили в состав ЕХО не так уж давно. Стоит он себе и репетирует с Джино и остальными, а потом и глазом моргнуть не успевает, как его уже тащат в репетиционный зал В, чтобы представить людям, с которыми он до этого едва ли перекидывался парой слов. Поэтому неудивительно даже, что Бэкхён сперва так опешил. Его просят представиться, и семь пар глаз выжидающе, кое-где с проблескивающим радушием, смотрят на него.
- Бён Бэкхён, - только и может выдавить из себя он. На большее его пересохшие губы и горло сейчас просто не способны. – Я пою.
Высокий парень у стены первым улыбается ему.
- Пак Чанёль, - представляется он и добавляет: - Думаю, мы подружимся.
И только через полчаса, оказавшись вовлеченным с Чанёлем в оживленную беседу обо всем на свете, Бэкхён понимает, что тот имел в виду.
Кёнсу по большей части молчит, и только глаза в непрерывном движении – ищут на чем остановиться и зафиксироваться. Чунмён же обладает всеми необходимыми лидеру качествами: приятный в общении, покладистый, но любящий держать все под контролем. Минсок выполняет роль голоса разума, а может даже и совести лидера. Что касается Чонина и Сехуна – то они лишь глупые мальчишки, старающиеся извлечь максимум веселья из непростой и подчас действительно стрессовой рутины жизни трейни.
Чондэ многогранен.
И все его грани – воплощение каждого из них. У него случаются моменты затишья, но так же бывает и так, что все на свете может вызывать его раздражение. Он молод, дерзок и пылает энтузиазмом восьмилетнего ребенка. Когда он поет, все эти черты характера сливаются в единое целое, которое Бэкхён может описать лишь словами «айдол по призванию». Личность Чондэ – сценический образ сам по себе.
Чондэ – именно тот человек, каким хочет стать Бэкхён.
Первая неделя проходит за установлением связей с остальными участниками и в попытках нагнать все упущенные годы репетиций. По понедельникам, средам и пятницам Бэкхён остается для дополнительных часов танцев, по вторникам и четвергам он просит уроков вокала. Когда простых занятий с Кёнсу уже становится недостаточно, Бэкхёну ничего не остается кроме как просить помощи у Чондэ.
Бэкхён не может сдержать глубокого вздоха.

Уроки вокала с Чондэ – это пытка. Половину времени Бэкхён просто пялится на тысячи выражений его лица, в оставшееся же время задается вопросом, насколько широк диапазон Чондэ и может ли Бэкхён лучше. На каждом занятии, будто бросая вызов сопернику, он пробует что-то новое, пытаясь опытным путем выяснить, сможет ли он превзойти самого себя, а значит и Чондэ. Но тот непоколебим – каждую песню, что поет Бэкхён, Чондэ может спеть лучше и с более глубокими эмоциями.
- Ну, думаю на сегодня все! – потягивается Чондэ. – Мы просто молодцы, а?
Бэкхён сглатывает тяжелое: «Ты хорош, но я хочу быть лучше». Вместо этого он, слегка запинаясь, спрашивает:
- Может еще разок? Ну пожалуйста!
Чондэ тут же кивает, еще и улыбаясь вдобавок.
С каждой неделей он поет все лучше и лучше, чем неимоверно капает на нервы Бэкхёну. Удручающее зрелище, особенно когда Бэкхён только-только начинает думать, сколь много успел добиться за время, как Чондэ берет ноты с небывалой точностью и затрагивает все самые затаенные струны души свои голосом. Слушая его партию, Бэкхён сжимает-разжимает кулаки, чтобы сдержаться и не вклиниться в песню.
Только один из них может находиться в центре внимания в определенный момент времени. Бэкхёну хочется большей демонстрации вокальных данных, большего количества строчек и людей, ценящих по достоинству его талант. Больше себя, меньше Чондэ.
Но это не так-то просто, ведь он проводит с ним каждую свободную минуту.

Сегодня у них запись баллады к мини-альбому. Чунмён как раз закончил, и следующим идет Чондэ. Счастливо записавшиеся до них Кёнсу с Минсоком уже исчезли из поля зрения.
- Я подожду в машине, - говорит Чунмён.
Бэкхён кивает и улыбается в ответ. Если в этой группе кто-то и нуждается в отдыхе сильнее остальных – то это лидер.
Бэкхён сцепляет пальцы в замок под подбородком и готовится наблюдать за Чондэ.
Он уже слышал его пение сотни, а может и тысячи раз, но все равно оно каждый раз звучит по-разному, как будто с каждым днем открывался с какой-то новой стороны. Сегодня Чондэ больше обычного выделывает голосом замысловатые вокальные кульбиты, и Бэкхён замечает, что вновь пересматривает свою стратегию. Не так-то просто перестраиваться каждый раз. Иногда Бэкхён сомневается, действительно ли он продвигается дальше или же он просто продвигается в своем отношении к Чондэ. Как правило, разумная часть его сознания, подсказывает все же, что верно последнее.
Чондэ берет самую высокую ноту в песне и его голос немного срывается под конец. Бэкхён успевает заметить тень разочарования в его глазах, до того, как он разворачивается, чтобы со слегка грустной улыбкой извиниться перед звукорежиссерами.
После Чондэ поворачивается к нему и одними губами шепчет:
- Прости за косяк, придется теперь все заново записывать.
Бэкхён показывает ему язык, проглатывая просившееся наружу «не торопись!». Так поступают айдолы.

До дебюта остается три недели, а Бэкхён еще не знает, достаточно ли он хорош для всего этого. Он не тушуется в присутствии остальных ребят, но в тишине пустой комнаты (когда Чанёль снова где-то пропадает) мысли о несоответствии его айдольской действительности преследуют по пятам. Голос предает его в самые важные моменты. Бэкхён винит во всем пубертатный период, но где-то в глубине души знает, что это тело подает ему сигнал: «всегда есть кто-то лучше тебя».
Стук в дверь – Бэкхён и сам не заметил, когда успел заснуть. Стук повторяется, и Бэкхён понимает, что это не Чанёль – от всегда вламывается без предупреждения.
- Не ожидал тебя тут застать, - говорит Чондэ, когда Бэкхён открывает ему дверь.
- Но это моя комната.
- Нет, я имел в виду… я думал, ты репетируешь…
- А, нет. Не сегодня. А ты? Я хотел спросить: ты хочешь порепетировать?
Чондэ мягко улыбается.
- Если ты не против.
Бэкхён не любит долгих, нудных оправданий и объяснений, поэтому он кивает, прикусывая себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплыться в счастливой улыбке. Он хватает телефон со стола и подталкивает Чондэ к выходу. По дороге они совсем не разговаривают, только напевают какой-то один на двоих мотив, будто бы настраиваясь на волны друг друга. Бэкхён позволяет этой мелодии звучать в голове на бесконечном повторе, пока она не заглушает собой все остальное, пока единственной песней в сердце не остается песня Чондэ.

Путь ко дню дебюта сопровождается звуками фанфаров и попытками Бэкхёна синхронизироваться с Чондэ. По утрам дело с этим обстоит плохо, но к вечеру, когда они остаются одни в звукозаписывающей студии, и Чондэ направляет его строчка за строчкой их новой песни, - все просто идеально.
- Думаю, эта строчка больше подходит тебе, - будто мимоходом роняет Чондэ. – Попробуешь?
- Но это твоя строчка.
Чондэ пожимает плечами.
- Ну и что. Ты этого заслуживаешь.
Бэкхён открывает рот, чтобы набрать в легкие как можно больше воздуха, когда Чондэ неожиданно оказывается совсем близко. Бэкхён замирает.
- Пой, - говорит Чондэ, и это слово звенит в ушах Бэкхёна.
Он кожей ощущает на себе рваное дыхание Чондэ, и думает, что стоит ему сглупить и прильнуть лишь чуть ближе - и он сможет напрямую почувствовать, как у того вздымается и опускается грудь.
Бэкхён усилием воли заставляет голосовые связки работать – звучит неуклюже и скомкано. Когда он допевает последние слова, Чондэ отстраняется и одобрительно кивает.
- Хорошо, - говорит он. – Но ты можешь лучше.
Бэкхён хватает его за запястья, и становится ближе, так, что между ними остаются считанные миллиметры свободного пространства. Странно, но из этого положения Чондэ кажется куда больше и внушительнее, несмотря на свой в принципе невысокий рост, маленькое лицо и мягкие изгибы уголков рта. Его сощуренные глаза сигнализируют об опасности, но Бэкхён не обращает внимания и приникает ближе, пока их носы не соприкасаются.
- Это твое представление о дуэте? – спрашивает Чондэ.
- Это мое представление о реванше.
Чондэ облизывает губы, и Бэкхён закрывает глаза. Он ждет этого – того самого безумного и бурного всплеска чувств, который обычно доводится увидеть разве что в телесериалах, когда двое молодых людей, поддаваясь влиянию момента, исступленно целуются, будь то в классной комнате или любом другом тесном замкнутом пространстве, вроде будки звукозаписи компании, занимавшей лидирующие позиции в индустрии развлечений. Он ждет до тех пор, пока его дыхание не выравнивается – теперь их с Чондэ грудные клетки вздымаются и опускаются одновременно. Чондэ просто прижимается своим лбом в его.
Бэкхён прикусывает губу. Его снова переиграли.

После дебюта ничего не меняется. Бэкхён все также репетирует допоздна, пока его горло не начинает гореть. Чондэ все также доводит его до крайностей и невообразимых поступков. Чондэ все еще впереди, на целую милю, поэтому, когда Бэкхёну хочется спеть с ним или прижать к стене и целовать до потери чувств, он просто ждет, когда Чондэ придет к нему. Если уж и проигрывать, то со вкусом.
Когда Чондэ целует его, Бэкхён отвечает на поцелуй, прикусывая его губу чуть сильнее необходимого. Чондэ облизывает пострадавшее место и целует его снова.
Вот это уже дуэт.

@темы: переводы, EXO

---

Перевод "How to love"

Цикл драбблов, переводившийся для разминки.
Хотела закончить его ровно за неделю, но конечно же не вышло.

Автор: warmboys
Пейринги самые разнообразные.
Рейтинг: до R


1.
Спустя год и три месяца после расставания со своим бывшим земляком - впоследствии любовником - впоследствии другом (последний статус так и остался в подвешенном состоянии), Лу Хань терпеливо сидел в очереди на пятую и окончательную консультацию у доктора Ли, притворяясь, будто проверяет почту на мобильном, потому что забыл захватить с собой наушники. У сидевшего рядом с ним парня на лице застыло выражение откровенной скуки, поэтому вскоре Лу Хань отложил телефон и спросил, указывая на подбородок:
- Ты тоже пришел подправить челюсть?
Парень покосился на него краешком глаза, словно не осознавая до конца, что обращались именно к нему, но когда Лу Хань повторил свой вопрос, повернул голову, и теперь они смотрели друг другу в глаза. Он был симпатичным, худощавым и по-юношески брутальным – все это, наряду с «непременно разобьет мне сердце» и «возможная реинкарнация меня самого в прошлой жизни», входило в набор качеств, по которым Лу Хань отбирал себе партнеров.
- Я жду друга, - парень прикоснулся к челюсти, очевидно оскорбленный подобными инсинуациями. Лу Хань заверил его, что с ним все в порядке, а прогнатия – вообще последний писк моды, но учитывая тот факт, что доктор Ли был всемирно известным челюстно-лицевым хирургом…
- Я просто пытался завязать разговор, - закончил Лу Хань, переводя дух после продолжительной речи. – Мне показалось, что тебе также скучно, как и мне.
- Мне скучно, - кивнул парень. – Почти всегда так.
Сехуну было настолько скучно, что он оставил свой номер незнакомцу, которого, наверное, даже не узнает при встрече, но, с другой стороны, почему бы и нет? Лу Хань был обаятельным китайцем. Сехуну нравились китайцы. Он как-то встречался с одним в старшей школе, и тот конкретно снес ему крышу движениями своего языка. После, запыхавшиеся, они сидели бок о бок в чулане, и Сехун не имел ни малейшего понятия, что тогда сказал Цзытао, помнил только обворожительные искривления его губ.
Прошло два месяца. Тишина. Эффект от филлеров в носу Кристалл рассосался всего за неделю. Она закидала Интернет негативными отзывами о докторе Ли и назвала себя его антифанаткой номер один. Тот выступил в новостях с официальным ответом, что всего лишь хотел дать людям возможность видеть себя с лучшей стороны. Много слез, много потрясаний кулаками в воздухе. Количество фолловеров на его твиттере увеличилось втрое. Кристалл бросила туфлю в телевизор – экран остался цел, а вот каблук отвалился. Сехун медленно поедал хлопья на кухне, не отнимая руки от телефона в заднем кармане джинс. Именно из-за Кристалл ему пришлось поставить номер ближайшей пожарной части на быстрый набор.
В первый день третьего месяца он получил сообщение. «Йо, я теперь красавец, давай будем красавцами вместе». В конце сообщения стоял очень милый смайлик-пенис. На ум вновь пришло слово «обаятельный», и Сехун немало поломал голову над ответным сообщением, которое бы передавало его отстраненную заинтересованность на приемлемом уровне. Что-то вроде: «Я удостою тебя чести потереться своим членом о мой».
Они выбрались поужинать вместе. Инициатива шла от Лу Ханя, что означало, что цветы-конфеты и прочие расшаркивания идут лесом – в ближайшем будущем можно точно ожидать трения члена о член. Сехун жевал свой бургер, стараясь не особо пялиться на значительно помолодевшего юношу, сидевшего напротив. Овал его лица изменился, это точно, но Сехун узнавал эти широко расставленные глаза и плотные выпуклости крыльев носа. Наверное, в любом другом месте его бы уже арестовали за совращение малолетних, но, хвала богам, они были в Корее.
Они встретились еще пару раз, прежде чем Сехун порвал с Лу Ханем по смс, что как нельзя лучше отражало, насколько он сыт по глотку этими отношениями и возможно вообще отношениями в целом. Правда заключалась в том, что он не мог вынести роли боттома после стольких лет непреклонного актива в паре, начиная еще с тех самых пор, когда Цзытао зажал его в чулане и предложил услуги минета. Лу Хань скзал, что он – за равенство, что они с его бывшим партнером менялись ролями, дабы подольше сохранить новизну в отношениях, но Сехун замотал головой «нет-нет-нет» и натянул трусы обратно. Член стоял колом, потому как тон голоса Лу Ханя опустился на октаву, когда тот произносил слово «равенство». Черт, ну вот почему китайцы всегда так сексуально звучат, когда говорят по-корейски?! Сехун усилием воли заставил-таки свой пенис обмякнуть, после чего надел брюки и вышел из номера. Через два часа он уже писал Лу Ханю: «У нас ничего не выйдет».
- Ты и эти твои гребаные фобии! – вскричала Кристалл, замахиваясь второй туфлей. Ей нравился Лу Хань, потому что он согласился выступить со своим новым улучшенным лицом в качестве модели для уроков по нанесению макияжа. Стоило ему мелькнуть один раз на прошлой неделе – и всего за час у ее канала прибавилось две сотни подписчиков. Они стали отписываться после того, как Кристалл пояснила в описании к видео, что это был разовый гость – Лу Хань больше не будет появляться в видео-уроках макияжа, так как расстался с этим безмозглым мудаком, который по невероятному стечению обстоятельств был ее соседом по комнате.

2.
У Цзытао сейчас был прекрасный период мощного прилива сил, знаменовавшийся полной независимостью и строгими костюмами и полностью исключавший погони за всякими эмоциональными инвалидами, которые только притворялись натуралами, но только до тех пор, пока их член не оказывался у тебя во рту. И тут неожиданно начинают и за волосы тянуть и долбиться глубже в глотку, а ведь ты всего-навсего хотел установить приятный ровный ритм, разве это не здорово – растянуть удовольствие чуть подольше?
- Достаточно, Цзытао. Твой рассказ полностью отражает хаос, что творится в твоей голове. Кто еще как провел прошедшую неделю? - на самом деле Виктории, которая проводила эти групповые занятия в рамках часов общественных работ, наложенных на нее за кражу в магазине в прошлом месяце, не терпелось уже поскорее свалить домой к ведру попкорна из микроволновки и реалити шоу, транслируемым в прайм тайм.
- Но я еще не закончил… - начал было Цзытао, но сидящий в другом конце комнаты Минсок робко поднял руку, а он никогда не вызывался говорить сам, даже во время работы в паре.
- Я начал бегать, - сказал Минсок и пустился в рассказ о том, как умиротворительно влияет на психику ощущение пружинистого покрытия под ногами, как оно полностью очищает разум от мысленных картинок удушения менеджера прямо между обувных полок 40 и 41 размеров. Минсок посещал эти занятия из-за проблем с контролем гневных вспышек, коим группа пока еще ни разу не была свидетелями, но Цзытао всегда знал, что в тихом омуте черти водятся. Он как-то пытался приударить за Минсоком, но был мягко отвергнут словами: «я теперь вегетарианец», что не имело вообще никакого смысла – Минсок даже буддистом-то не был. Латентный натурал.
Врачи поставили Цзытао диагноз «гедонизм» - так они чванливо называли желание Цзытао хорошего секса всегда и везде. Ну и что в этом такого, у него просто здоровое либидо. А в Корее проблемы с рождаемостью. Да, пока он был еще слишком юн для потомства, но через пару лет он может захочет себе все причитающееся, ну знаете, как в американских фильмах с ухоженным домиком за ровным белым забором. С нужным парнем и донором здоровой яйцеклетки. Да, было бы замечательно.

3.
Одно из самых незабываемых времяпрепровождений Цзытао подарил некий Крис У – тут следовало бы отдать дань его джентельментской загадочности. Она не держалась долго – рассеивалась в пух и прах спустя пару минут разговора, заполненного неловкими паузами и периодически встречающимися речевыми ошибками, но первое впечатление от окутывающей его пленяющей ауры изысканности и лоска было столь сильным, что надолго сохранялось в памяти людей. У Криса был тяжелый день в офисе, где он работал аудитором. Работа давалась ему непросто – не хватало скрупулезности и внимания к деталям, только отчаяние и практичная жилка, выручившие его в темные для экономики времена. Аура также сослужила ему неплохую службу, когда при приеме на работу его собеседовали женщины, как выяснялось позже – с некоторыми отклонениями в психике, так как едва заполучив себе его резюме они принимались сталкерить его на Фэйсбуке.
В десять у Криса была назначена встреча с менеджером финансового отдела Ким Чунмёном – парнем, который отвечал на электронные письма за считанные секунды. Нет, серьезно, Крис даже замерял по своей имитации Ролекса. Ему уже не терпелось познакомиться с этим Ким Чунмёном, которому шило в заднице не давало спокойно жить.
В 9:57 Чунмён ждал его в конференц-зале. Его рукопожатие было крепким, но дружелюбным, прямо образцовый пример из учебника идеальных рукопожатий. Крис уселся, пытаясь понять, что ему напоминает это бледное лицо и приземистая фигура. Чунмён приготовил презентацию в Power Point только для них двоих и проиллюстрировал каждый слайд персонажами комикса о Дилберте. На слайде, демонстрирующем рост объемов продаж по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, Дилберт радостно вскидывал руки и, судя по пририсованному рядом значку скрипичного ключа, что-то насвистывал, в то время как босс неодобрительно на него поглядывал.
- Ага! – воскликнул Крис, показывая пальцем на Чунмёна. От неожиданности тот аж выронил пульт.
- Мы уже встречались раньше, - объяснил Крис.
Много лет на назад на студенческой вечеринке. Криса тогда пригласили вместе со всем составом баскетбольной команды, а Чунмён был соседом по комнате организатора сего мероприятия.
Пока все увлеченно играли в понг за обеденным столом, Чунмён, втихую напившись, разговаривал с изображением Нелли на коврике в своей комнате. Крис ворвался туда в поисках туалета, но нашел лишь Чунмёна, чье лицо и рубашка оказались залиты пивом из красного пластикового стаканчика Криса.
- Ох, черт, - выдохнул он. – Прости, мне очень жаль.
Крис устремился к пачке салфеток, видневшихся на столе Чунмёна, по пути больно врезавшись плечом в хозяина комнаты.
- Я в порядке, - сказал Чунмён, казавшийся сейчас еще более маленьким и неловким, чем обычно. От него жестко несло пивом, капли которого стекали по подбородку.
- Пойду приму душ, - заявил Чунмён, делая неровный шаг к двери. Крис, которого продолжало грызть чувство вины, встал у него на пути, намеренно блокируя проход. Чунмён шагнул влево – и Крис повторил его движение. Так продолжалось какое-то время.
- Ыхх, - выдохнул Чунмён, и Крис, повинуясь какому-то невнятному пьяному порыву, наклонился и слизал капельку пива, повисшую на кончике его носа.
В душе они оказались вместе, даже не потрудившись снять одежду. Во всем этом не было никакого смысла, но Крису, сжимавшему в ладони член Чунмёна, было не до того.
Чунмён, краснея, поднял пульт с пола.
- Да, кажется, встречались.

4.
Чунмён любил размышлять о том, как десять лет, прошедшие с выпуска из университета закалили его, превратили в успешного и уравновешенного мужчину, но у достигнутой состоятельности были и свои недостатки. Вся его спина представляла собой один затянутый до предела узел. По ночам он бывало просыпался от болей в ноге.
- Ты уже совсем старик, - журил Чунмёна Кёнсу, растирая ему плечи. Боль была просто чудовищной, но Чунмён приучился с ней мириться в ожидании значительного облегчения, что должно было последовать после. В какой-то мере он был бы идеальным партнером для Цзытао.
- Приходи к нам на рисование, - предложил Кёнсу, слезая с Чунмёна и проходя на кухню, чтобы сполоснуть руки. – Нам разрешено приводить с собой посторонних. Считай это своего рода терапией.
Рисование привлекательного обнаженного мужчины, подпиравшего ногой ящик из под молока и выставившего свое достоинство напоказ, не давало никакого терапевтического эффекта. Скорее даже наоборот. Капля холодного пота стекла по крепко сжатому в пальцах карандашу и оставила влажное пятнышко на листе бумаги. Модель представлял собой зажигательную смесь взлохмаченных черных волос и ровного загара. На животе отчетливо проступали кубики пресса, вздымавшиеся и опускавшиеся при дыхании. Чунмён намеренно не позволял своему взгляду опускаться ниже, тем не менее, его собственные джинсы становились все теснее и теснее.
- Эй, это мой друг Чонин. Чонин, познакомься с Чунмён-хёном. - представил их после Кёнсу.
Чонин на тот момент уже был в майке и джинсах.
- Привет, - обворожительно улыбнулся он Чунмёну. – Мы собираемся в бар, не составишь нам компанию?
Одним стаканчиком дело не обошлось. Кёнсу свалил уже после второго, ссылаясь на занятия по хапкидо. Чонин соскользнул с табурета, чтобы прошептать Чунмёну прямо на ухо:
- Я знаю, что ты хочешь, - и уточнил после некоторой паузы: - Мой пресс. Я заметил, как ты на него пялился.
Чунмён кивнул. Он хотел. О, как же он его хотел.
Обстановку квартиры Чонина можно было назвать аскетичной. У него даже не было кровати, только ворох одеял на полу.
- Перебрался сюда пару месяцев назад, но не знаю… - Чонин осекся и поглядел на Чунмёна. – Я жду от тебя какого-то знака, что все еще в силе.
- Аа, - протянул Чунмён и, резко развернувшись, упал вниз на ворох одеял, полностью потеряв контроль над своими двигательными функциями.
Утром Чонин, будучи все так же полностью обнаженным, колдовал над завтраком на кухне. Чунмён приоткрыл один глаз, и сон тут же полностью слетел с него.
- Проснулся? Как насчет яичницы? – крикнул ему Чонин с кухни. Это было очень похоже на сцены из фильма об Остине Пауэрсе, когда расставленные повсюду цветы в горшках служили цензурой некоторым частям тела Майка Майерса.
- Проснулся? – повторил Чунмён и глянул вниз. Не совсем. Только наполовину, если быть точным. Он прикрылся одеялом. – Да, пожалуй.

5.
Большинство близких друзей Чонина и Кёнсу знали об их тянувшихся с темных и далеких пост-университетских времен отношениях, характеризующихся периодами «вместе-врозь-повторить». Тогда Чонин еще только пытался свыкнуться с мыслью о выставлении напоказ своего тела, а Кёнсу держал его за руку во время особо сильных приступов моральных терзаний. Это Кёнсу говорил Чонину: «теряешь форму, никакого рельефа» - и наблюдал за тем, как тот крутит педали воображаемого велосипеда, лежа на полу их спальни.
- Сделаешь еще пятьдесят раз, получишь минет, - Кёнсу изучал психологию и как никто другой разбирался в методе кнута и пряника. Чонин выжал все двести и бурно кончил Кёнсу в глотку.
Но мало кто знал о существовании третьего в их отношениях.
- Как-то раз меня развели на тройничок, - любил поднимать эту тему на застольях Чанёль. Он недвусмысленно кивал в сторону Чонина с Кёнсу, которые тут же синхронно тянулись к своим бокалам.
Это Чанёль еще не злоупотреблял своим положением и опускал многое, потому как по его мнению это никак нельзя было назвать разовым случаем. На самом деле они были вместе уже довольно продолжительное время, и Чанёль бывал у них дома как минимум раз в неделю. После долгого и выматывающего дня на почте, Чанёль заваливался к ним на квартиру и съедал три порции блюд, приготовленных Кёнсу. «Неплохо, но слегка суховато» - доносил он свое веское критическое мнение, набив рот тушеной говядиной. Они вместе до одиннадцати смотрели какие-то скучные передачи, потом Чанёль, зевая и потягиваясь, объявлял, что возвращается к себе. В этот момент Кай начинал улыбаться, а Кёнсу дергал бровями ему в ответ. Уже собрав вещи и подойдя к двери, Чанёль ретировался напоследок в туалет. Вернувшись в гостиную, чтобы попрощаться, он застал картину маслом: штаны Чонина былис пущены до колен, а Кёнсу склонился над его эрегированным членом.
Пальто и сумка просто выпали из рук Чанёля.
- Постойте-ка. Никто не предупреждал меня об этом.
- Я думал, ты уходишь… - начал было Кёнсу, но Чанёль уже стягивал с себя штаны, умудрившись таки запутаться под конец в брючинах.
Рука Чонина с оттопыренным мизинцем вальяжно легла на член Чонина и принялась надрачивать его. Кёнсу, слишком занятый членом Чонина, конечно не заметил, как тот выразительно закатил глаза.
Иногда Чанёль ночевал у них, и тогда он настаивал на том, чтобы засыпать всем месте в обнимку с Кёнсу посередине.
- Пошел в жопу, - смачно отвечал на это Чонин. – Я не буду самой маленькой ложечкой.*
Но тут Кёнсу обычно принимал сторону Чанёля.
- Но ты же у нас самый маленький, ложечка, - широко улыбался он, выставив напоказ десны.
Чонин просто не мог перед ним таким устоять. Как и Чанёль, который крепче прижимался к Кёнсу со спины, представляя, что они – северный и южный полюс двух разных по размеру магнитов. Один был в форме забавного ластика, а другой – длинной элегантной линейки. Идеально. Его друзья действительно самые лучшие. Он закрывал глаза и засыпал, не замечая, как один из его друзей разворачивался и принимался горячо целовать второго, закидывая ногу ему на бедро и отпихивая ногу Чанёля в процессе.
- И после этого, представьте себе, я просыпаюсь на полу, - этой фразой Чанёль обычно заканчивал свой рассказ и замолкал, ожидая аплодисментов. Иногда он их получал, иногда нет. Всех сердец в мире не завоевать, но Чанёль стремился захватить внимание хотя бы процентов 30-70 аудитории. Вся соль шутки заключалась в иронии: звезда тройничка, тот чувак, которому в порнофильмах обычно отводятся самые дорогие камшот-сцены, открывает наутро глаза и обнаруживает, что лежит голым на холодном жестком полу. Контраст ситуации и его истинной ценности. Понимаете?
- Не думаю, что ты правильно оцениваешь сцены эуакуляции, - отмечал Кёнсу.
В итоге Чанёль хуже всех воспринял новость о разрыве Чонина с Кёнсу.
- Но нам было так весело вместе! – кричал он в шоке. Чонин открыл было рот, чтобы ответить, но Кёнсу прикоснулся к его ладони, останавливая.
- Да, - мягко согласился он, - было. Но теперь мы можем веселиться по отдельности. И ты тоже, Чанёль.
Чанёль настоял на последней ночевке, на этот раз – с ним посередине. Чонин что-то недовольно ворчал себе под нос, будучи вновь избранным на роль самой маленькой ложечки. Крошечный Кёнсу не мог согреть всего Чанёля, и ноги того начинали подмерзать, но мысли о том, что это – в последний раз для них троих, вырвали из его груди сентиментальный всхлип. Даже когда он начнет лысеть, испытывать проблемы с эрекцией и вообще будет слишком стар для таких вещей, как тройнички с лучшими друзьями, он будет хранить воспоминания об этом моменте.

6.
После пятого случая ограбления в метро, симпатичный доктор, отложив в сторону медицинскую карту Чондэ, спросил его, не думал ли тот когда-нибудь о курсах самообороны.
Чондэ расправил рукав, чтобы скрыть лиловый синячище в том месте, куда вцепился нападавший, прежде чем выхватить из рук его сумку. Этот еще не так болел, по сравнению с тем, как бывало в прошлые разы. Сосед по комнате Чондэ говорил, что все дело в его простодушной улыбке.
- Ты похож на наивного ребенка, у которого так и хочется утянуть конфетку, - выговаривал ему Чунмён, и Чондэ зачарованно глядел на танцующее в его глазах отражение язычков пламени. Несколько месяцев назад они с Кёнсу накупили ароматизированных свечей в магазине «Все за тысячу йен», и в этот вечер Чунмён наконец вспомнил об этом и решил избавиться от них всех одним махом. Он расставил свечи на обеденном столе в некоем подобии молитвенного круга, словно в память о тех коровах, чье вкусное мясо возлежало теперь у них на тарелках. Когда Чунмён отрезал кусочек необычайно кровавого бифштекса и отправил его в рот, мутно-красная струйка потекла по подбородку. Он был похож на одержимого. У Чондэ просто спирало дыхание от его вида.
- Курсы самообороны, - задумчиво пробормотал Чондэ, рисуя в уме картины пожилых тетушек, мутузящих несчастную надувную куклу. Врач кивнул и записал адрес на рецептурном бланке.
Додзё школы хапкидо Веселые Бегемотики находилось на территории местной начальной школы, у которой талисманом бейсбольной команды было все то же неповоротливое травоядное млекопитающее. Чондэ остановился перед баннером, висевшим над дверью в зал. Кто-то превратил буквы «е» в слове «бегемотики» в ноздри и нарисовал схематично вокруг голову гиппопотама, заштриховав ее после простым карандашом.
Мастером был невысокий паренек, губы которого были сжаты в одну тонкую линию. Когда Чондэ зашел в зал и пристроился за группой десятилетних девочек, тот как раз демонстрировал зажим запястья за спиной на своем ассистенте, высоком и нескладном, с растопыренными ушами, напоминавшими ручки кофейных чашек. Сейчас его лицо исказила гримаса боли. Мастер улыбнулся, а потом хитро сощурился. Еще одно мимолетное движение – и ассистент распластался по полу.
Не похоже, что они репетировали это движение раньше. Кончики ушей ассистента слегка порозовели, хоть он и старался улыбаться все так же ярко перед детьми.
- Этому я вас научу как-нибудь в другой раз. Когда подрастете, - объявил мастер, отряхивая ладони.
Громкое разочарованное «Ооо» эхом разнеслось по залу. Чондэ незаметно для себя тоже присоединился к общему гулу. Девочка с косичками в первом ряду подняла руку:
- На следующей неделе мне исполняется одиннадцать!
Мастер неловко рассмеялся. Тот факт, что он не привык к вниманию от своего небольшого, но очень восторженного фанклуба, прибавил ему баллов в глазах Чондэ.
- Не уверен, что эти занятия подойдут тебе, - сказал мастер Чондэ, когда они остались наедине. – Ты побольше их всех будешь.
- Не сильно, - пошутил в ответ Чондэ. Он вдруг заметил, что ужасно нервничает, чего с ним не случалось с тех пор, как он признавался в чувствах Чунмёну. – Впрочем, как и ты.
- Как и я, - согласился мастер и улыбнулся немного неуверенно. – Меня зовут Бён Бэкхён.
Бэкхён сказал, что рассмотрит возможность индивидуальных занятий.
- Раз уж доктор прописал… - начал он и замялся. Чондэ энергично закивал.
За следующую неделю он заработал себе с десяток новых синяков.
- Эти похожи на следы от пальцев, - заметил Чунмён, прикасаясь к темным пятнышкам на икрах. Чондэ только что принял душ, и его кожу покалывало от контраста с холодным воздухом. Час назад Бэкхён уложил его на лопатки движением, которое выходило за рамки того, чему учат на курсах самообороны. Он тяжело дышал в ухо Чондэ, носом утыкаясь в щеку. Чондэ подумал, что если он сейчас повернет голову, то это может привести к непреднамеренному (хотя это еще как посмотреть) поцелую. Ему не пришлось ничего делать. Секунду спустя Бэкхён уже оседлал его, отчаянно впиваясь в губы Чондэ. Тот потянул за черный пояс, развязывая, и обычно всегда собранный мастер хапкидо растаял в его руках.
Чунмён все еще поглаживал пятнышки синяков на икре. Удивительно, но ощущение от этого прикосновения были исключительно платоническими, как если бы они были не более чем просто хорошими друзьями.

7.
Еще и месяца не прошло с тех пор, как Исин вселился в свою новую квартиру в Сеуле, как он уже умудрился случайно ограбить кого-то в метро по пути на работу. На самом деле он просто искал свой бумажник, но тот, что оказался в его руке, явно принадлежал кому-то другому – и тогда только Исин осознал, что все это время шарился в чужой сумке. Ну да. Они обе были кожаные и коричневые. Владелец другой сумки поднял на него взгляд. На его лице медленно проступало понимание, в то время как Исина обуревал ужас от назревавшего недоразумения.
- Нет, постой, это не то… - попробовал было объясниться он, но вот незадача – первая и пока единственная попытка открыть учебник корейского имела место быть несколько дней назад, и Исин заснул даже раньше, чем прошел первую главу. Числительные утомляли.
К счастью, Ким Чондэ оказался хорошим человеком, способным понять растерянность Исина.
- Я год изучал китайский, - сказал он с улыбкой. Они сошли на одной станции, прямо как в какой-то романтической комедии. – Не волнуйся, меня уже столько раз грабили, что я уже практически перестал обращать на это внимание.
- Печально, - сказал Исин на китайском.
- Да, - кивнул Чондэ и скорчил грустную рожицу.
Они рассмеялись. После Чондэ застенчиво предложил Исину заниматься с ним китайским в качестве компенсации несостоявшегося ущерба.
Исин как раз шел на их третье свидание в кафе, когда смутно знакомый (и в то же время не очень) профиль, склонившийся над витриной зоомагазина, привлек его внимание. «Не может быть», - подумал Исин, и в сердце словно одновременно впилась тысяча осколков. Не такая уж сильная, практически несущественная боль – не повод для вызова скорой, но все такая же ноющая и беспокойная.
- Привет.
Лу Хань с заметным трудом оторвался от созерцания витрины и широко распахнул глаза, заметив Исина.
- Ух ты.
- Ты подправил себе челюсть.
- Не начинай, ладно? – предупредил его Лу Хань, притягивая Исина в свои объятья, и слова затерялись где-то в области между шеей и ухом.
Исин наспех написал Чондэ сообщение с извинениями, с ошибками в каждом слове. Сейчас его внимание было сосредоточено на других вещах, например на том, как Лу Хань поддерживал осторожную дистанцию в два шага, пока они шли к его любимой забегаловке в этом районе. Он вел себя как будто уже исследовал Сеул вдоль и поперек, видел все его самые неприглядные стороны, но все равно решил остаться. Исин покачал головой. Прошло уже почти два года. Горечь не должна держаться так долго.
- Как работа? – спросил Исин, когда они уселись за столик. Лу Хань расправил салфетку на коленях и ухмыльнулся, прежде чем погрузиться во все грязные подробности индустрии развлечений, известные лишь человеку изнутри.
Двадцать с чем-то месяцев назад Исин сказал намеренно злобно:
- Ты вот просто так отказываешься от своей жизни, чтобы работать менеджером для какой-нибудь корейской группы?
Тогда Лу Хань отвернулся, словно не хотел, чтобы Исин видел его слезы. Но он не плакал. Они никогда не плакали друг перед другом. Никто из них не хотел представать перед другим в столь ранимом свете.
- Ты так говоришь, будто мы больше никогда не увидимся, - сказал Лу Хань, и тут на них упало осознание того, что это может быть правдой. Они были вместе уже около года, но никогда не пытались навешать ярлыки на свои отношения. Сначала они были просто друзьями, которые легко заканчивали предложения друг за друга. «Черт, мы…» «Снова это сделали». Они беззвучно смеялись, лежа на полу тесной комнатушки Лу Ханя, и Исин даже не сразу успел осознать, когда лицо Лу Ханя нависло над ним – как в тех мечтах, в которых он даже сам себе не сознавался.
- Тсс, - прошептал Лу Хань, прежде чем наклониться и поцеловать его. Как будто им нужны были слова. Лу Хань поцеловал его снова, и Исина пронзило ощущением, что он может делать это вечно, что он хочет еще и больше.
Обед был вкусным. Лу Хань оплатил счет. Повисла минутная пауза, в течение которой они просто смотрели друг другу в глаза. Наконец Лу Хань почистил горло и сказал:
- Надо будет повторить.
Он не уточнил, что именно, но Исин кивнул:
- Да, определенно.
По дороге домой он послал еще одно извинение Чондэ, на этот раз насмешливо формальное, с использованием хонорификов. Чондэ ответил улыбающимся смайликом и заверил, что все в порядке.
Исин как раз колдовал над текстом следующего сообщения, когда телефон оповестил его о новом входящем. Оно состояло всего из одной буквы: «Я».
Он прочитал его еще раз. Номер контакта почему-то определился как «мой лучший друг».
«Я»
«Скучал» - набрал он в ответ трясущимися руками.
Ответ пришел за считанные секунды.
«По тебе»
«И я»
«Тоже»
Повисла пауза, которую Исин не знал, как разорвать. Была его очередь, но слова просто покинули его. Он не был готов к этому. Он занес палец над клавиатурой, и тут телефон завибрировал.
- Я говорил о нас, - выпалил Лу Хань. – Я хочу чтобы снова были мы. Я не случайно тогда не стал прощаться. Да, я повел себя как свинья и мне жаль. Чертовски жаль. Если ты хочешь… Я взломал твой телефон. Если хочешь, Исин, я…
- Скажи мне как не, - прервал его Исин. – Скажи мне, как можно не хотеть. Я не шучу, скажи, и я тут же так и сделаю.
Он осекся, осознав, что уже начал всхлипывать.
Лу Хань молчал.
- Это значит…
- Да. То же, что и всегда.

@темы: переводы, EXO